– Да все так же, теть Вер, – уверял Даня, словно поймав мои мысли. – Вы меня прямо смущаете.
Справившись с сапогами, я все же незаметно взглянула на него.
Может, мама и права. Что-то в нем изменилось. Волосы уже не лохматились, как в детстве. Черты лица стали резче, заметнее, жестче, отчего сам Даня выглядел взрослее, мужественнее. И глаза смотрели как-то иначе, с достоинством и спокойствием уверенного в себе мужчины.
– Да ладно, мам, – произнесла я, чувствуя, как неестественно звучит голос. – Он все такой же.
И, встретившись с Даней взглядами, почему-то тут же отвела глаза.
– Да что мы все на пороге, – спохватилась мама. – Данечка, давай снимай куртку, идем чай пить.
И упорхнула на кухню.
– Зачем ты отговорила меня покупать торт? – шепнул Даня, когда мы вместе, как в детстве, шли мыть руки в ванную.
– Расслабься, мама не ест сладкое. Тем более на ночь.
Мы по очереди вымыли руки, вытерли их теплым полотенцем с батареи и пошли на кухню, где мама уже заставляла стол всем, что нашлось в холодильнике.
– Даня, может, покушаешь? – спросила она, как спрашивала всегда, много лет подряд. – Есть суп, картошка с тефтелями. Салатик могу нарезать…
– Я не голоден, теть Вер, – как-то даже виновато отозвался Даня.
– Точно? Я только сегодня все приготовила, может, поешь?
– А мне что, ужин предлагать не надо? – спросила я.
– И тебя покормлю, не переживай, – заверила мама.
Накормить Даню ей всегда было важнее. Наверное, потому что меня она могла накормить в любой момент, а за Даней дома бегать с ложкой никто не собирался.
– Да не надо ничего, – улыбнулся он. – Мы только что из кафе. Вот завтра приду к вам голодный, тогда и покормите.
– А ты и завтра собрался прийти? – спросила я с удивленным видом и тут же получила от мамы легкий шлепок полотенцем по плечу.
– Ты надолго приехал? – спросила она Даню.
– До тридцатого, – ответил он.
Мама чуть погрустнела.
– Ого… Даже на Новый год не останешься?
– Уверена, – вклинилась я, – у Дани уже есть планы на Новый год.
Но он тихонько мотнул головой, прося не выдавать его новость сейчас. Я боролась с искушением все же ляпнуть, но промолчала. Как-никак мы друзья.
– Конечно, – отозвалась мама. – В Москве развлечения каждый день, а уж на Новый год, наверное, весь город на ушах стоит.
– В какой-то степени, – согласился Даня. – Вы мне лучше расскажите, как у вас дела, как живете?
– Да живем, как и жили, – сказала мама, присаживаясь за стол. – Лаймик, сделай, пожалуйста, чай. Что у нас может измениться? – снова обратилась она к Дане, который сел напротив и не спускал с нее искрящихся восторженных глаз. – Лаймочка ведет танцевальную группу. Очень одаренные ребята. Планирует расширяться, ее даже в вашу спортшколу звали, но она не идет. Хочет через несколько лет открыть свою школу танцев…
Мне вдруг стало нестерпимо жарко. Я стояла к ним спиной, и хорошо, что в этот момент Даня, чемпион мира по бальным танцам, не видел мое обожженное стыдом лицо.
Лицо человека, который никогда не получит золото ни на одном турнире, да и попросту не будет до него допущен. Который тренирует несколько групп детей разных возрастов, потому что ничем другим заниматься не умеет. Которому надо перевернуть этот город вверх ногами, а жителей научить ходить на руках, чтобы открыть свою танцевальную школу.
– Мам! Ну что ты в самом деле о всякой ерунде? Давай еще мое письмо Деду Морозу почитаем.
– Но ведь открыть школу – такая достойная цель, – возразила мама. – Почему бы не рассказать?
– Мне правда интересно, Лайм, – услышала я голос Дани.
Однако поворачиваться не стала, делая вид, что до сих пор ищу печенье и красивое блюдце, а еще вкусный чай и кружки. А потом, чувствуя себя идиоткой, все же обернулась.
– У Дани вот новости так новости, – сказала я. – Он жениться собрался.
Лица мамы я не увидела, она сидела ко мне спиной. А Даня так округлил глаза, словно сам впервые услышал о своей свадьбе.
– Да что ты!.. – выдохнула мама. – Боже, Данечка!.. Поздравляю тебя!
Даня бросил на меня упрекающий взгляд и снова посмотрел на маму.
– Спасибо, теть Вер.
Я отвернулась.
Он ведь сам хотел рассказать, зачем я полезла?
А теперь в Дане появилась какая-то сжатость, скомканность. Ни он, ни мама не были готовы к тому, чтобы эта новость прозвучала вслух.
В итоге Даня, хоть и улыбался, особенно распространяться на эту тему не спешил, будто стеснялся. А мама, не зная, что сказать, начала задавать первые пришедшие в голову вопросы.
– А твоя невеста… она тоже танцует?