Выбрать главу

Оргазм ослепляет. Я сжимаю пальцы на ногах, ощущая биение собственного сердца в ушах, и слышу свой длинный протяжный стон словно со стороны.

Он не дает мне расслабиться и прийти в себя, входя рывком. Его глаза снова оказываются напротив моих, и я целую его, ощущая на губах свой вкус.

Теперь он наверстывает упущенное, вбиваясь в меня, заставляя комод стучать об стену. Ритм ускоряется, и я сжимаю мышцы влагалища, приближая его разрядку. Внутри меня все пульсирует, и это движение отдается приятной истомой.

Кончает он бурно, притягивая меня к себе, сжимая бедра, но почти не издавая ни звука.

Горячие капли стекают между ног, обжигая нежную кожу, сводя с ума. Прижимаюсь лицом к его чуть влажной груди, не отпуская от себя, впиваясь пальцами в предплечья. Нам бы оттолкнуться друг от друга, но происходит все ровно наоборот.

Он пахнет мужчиной, духами и сексом, и от этого аромата меня вышибает из реальности. Не сдержавшись, я провожу языком по рисунку на коже, ощущая соль. На татуировке едва выступают красные полосы — следы от моих ногтей. Латы не защищают его от меня.

Меня не защищает от него ничего.

— Влади, — повторяет он, наконец. Голос кажется еще более охрипшим и совершенно чужим. Он сам — чужой.

Я поднимаю на него глаза, с трудом отпуская из своих объятий. Мне жарко и холодно одновременно. Я все еще болею, но теперь к моей болезни присоединяется и он.

Его застывшее лицо не выражает никаких эмоций. Я жду, что мужчина скажет дальше, и молчу; молчит и он.

Это было ошибкой с твоей стороны, милый? Поражением? Говори, я готова.

— Мне пора.

Внутри все горит, но я не подаю вида. Не проявит свое истинное лицо и он.

— Иди, — отвечаю спокойно, слезая с комода и поправляя сорочку. Белый флаг, маячивший на дальнем плане, окрашивается в красный. Перемирие не состоялось. Мы снова по разные стороны баррикад, только теперь мне предстоит забыть еще и его запах, и вкус поцелуя на губах.

Громко хлопает дверь, подводя черту под сегодняшней ночью.

Я не боюсь проиграть, потому мне больше нечего терять. Между нами снова остается только месть.

 Глава 1. Александра

Полгода назад

Александра

 

Мне не хватает воздуха в душном кабинете на третьем этаже Исполнительного комитета города. Я сижу возле окна, в самом конце помещения, вслушиваясь в его неторопливую, уверенную речь. Публичные слушания, которые длятся не более получаса, сегодня затягиваются на дополнительные сорок минут, но он продолжает бодро отвечать на вопросы и улыбаться так убедительно, что хочется верить каждому его обещанию. Я отвожу взгляд, как только мужчина поворачивает голову ко мне. Тонкая занавеска, поддавшись потоку ветра, отделяет нас друг от друга пыльной, полупрозрачной тканью. Не выдержав, я чихаю, максимально тихо, но он видит. Я отворачиваюсь, чувствуя, как алеют щеки.

«Чтоб ты сдохла», — читаю скрывающийся в его взгляде посыл.

«Чтоб ты сдох», — отвечаю мысленно.

Вдоль спины течет капля пота, отпечатываясь на черной блузке вертикальной линией. Я поправляю темную юбку, прикрывающую колени, и мечтаю быстрее оказаться у себя дома, в прохладной тишине ванны.

— Есть еще вопросы к застройщику? — громко вопрошает председатель собрания, промокая несвежим платком влагу на висках.

Все молчат, уставшие от нехватки воздуха и высокой температуры; заседание, начавшееся так бурно, наконец-то сходит на нет. Из двух десятков присутствующих больше половины — свои. Мы соглашаемся со всем, что предлагает застройщик, изображая жителей соседних домов. Настоящие же возмущаются, требуют отказать в изменении разрешенного вида использования земли.

Нам все равно разрешат — как бывало это семь раз прежде, как будет еще сотни раз — впереди.

Заместитель главного архитектора поправляет костюм, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Кажется, не жарко только ему. Под пиджаком — светлая футболка, темные джинсы. «Я свой, — хочет показать он, — такой же как вы». Но это не так.

Наконец, слушания заканчиваются. Я дожидаюсь, когда из кабинета выйдут все до последнего, уже не вслушиваясь в чужую речь, и только после этого поднимаюсь. Тянет левую ногу и болят вены из-за дурацких каблуков, но в сумке ни таблеток, ни мази.