Отель из разряда «всё включено» стоял на берегу, на закрытой высокими заборами с трёх сторон, ухоженной территории: двухэтажные корпуса, затянутые вьющейся зеленью, балконы, крытые навесами из пальмовых листьев, прохладный номер с джакузи на двоих, услужливый, всегда улыбающийся персонал. А ко всему этому прилагалось яркое, но не обжигающее солнце, прозрачная ласковая вода, тенистый обсаженный пальмами пляж, под пальмами лежаки, круглосуточная и вполне приличная еда и, на удивление, мало отдыхающих. Народ был доброжелательный, улыбчивый, не молодой: большинству было явно за сорок, а некоторым так и далеко за шестьдесят, и жутко общительный. Александр с Машей не понимали, о чём эти голые люди часами беседуют у бассейна, над чем вместе смеются, но у них сложилось стойкое убеждение, что все друг друга знают: уж так запанибратски все здоровались и обнимались. А они были сами по себе. Во-первых, русских, кроме них оказалась всего одна пожилая пара из Бостона, которая улетела через три дня после их приезда, а языками ни Александр, ни Маша не владели. А во-вторых, им никто был не нужен. У них было всё, ради чего они с такими трудностями и добирались сюда, промучившись больше суток в дороге, с задержанным из-за снегопада вылетом из Тюмени и долгой пересадкой в Москве. Был заждавшийся океан, встретивший их щекотными объятиями мелких волн, были пеликаны, камнем падающие с неба рядом с испуганными купальщиками и тяжело взмывающие вверх, на лету заглатывая добычу. Был коралловый риф, на который их отвёз маленький катамаран, и где они всласть наплавались с масками, в ластах и голышом, гоняясь за яркими разноцветными рыбками, были ночные купания и, конечно, было ленивое, расслабленное лежание на пляже. Маша равномерно, без белых полосок от купальника, подрумянивалась на солнце (потом приходилось объяснять подругам, что загорала в солярии), а Александр поставил свой лежак в тень под большим зонтом и в полузабытьи, уронив в песок купленный в аэропорту детектив, слушал шум прибоя и тихий шорох ветра, игравшего в вышине пальмовыми листьями. Даже вставать за следующим пивом было лень, и маленькие шустрые официанты — мексиканцы, быстро освоившие несколько русских слов, приносили ему из бара холодное местное пиво в пластиковых стаканах. Как и в большинстве такого рода отелей, там были ещё ежевечерние шоу и, учитывая специфику курорта, с легко-эротическим уклоном. Представления эти смахивали на клубную самодеятельность и были такого уровня, что даже Александру с Машей, не избалованным у себя в Сибири подобными развлечениями, быстро стало скучно. Сходив дважды, и оба раза не досмотрев до конца, они перестали там появляться и проводили вечера, гуляя вдоль океана или сидя в открытом баре на пляже, почти у самой воды.