– Не смей нырять, когда еще пойдешь плавать, – уходя на работу, сказала ей мать.
– Хорошо, мамусенька, – отозвалась Динка, целуя ее на прощанье.
А потом они втроем пошли в музей. Солнце уже раскалило воздух, и мама спрятала волосы под большой белый платок.
– Как вы думаете, – чтобы скоротать время в дороге сказала Дина, – может ли быть найден город, о котором нет никаких упоминаний?
Казалось, вопрос был обращен к двум собеседникам, но с Мстиславом Динка уже все обсудила вчера, значит, решил он, она хотела услышать мнение его мамы, поэтому промолчал.
Мама поправила солнцезащитные очки.
– Уверена, что такой город может быть найден, – ответила она очень серьезно. – Ведь были города, о которых все почти забыли, а потом они все же нашлись. Возьмите хоть Трою или Помпеи. А сколько таких городов было и есть в Египте, пустыня наступала на города, засыпала их песком. И в Турции находят города. А сколько древних городов сейчас находится под водами морей!..
Динка радостно скосила на него глаза.
– Сложнее сохранить и изучить найденное, – добавила мама, которая всегда сочувствовала Геркулануму, который ей так понравился в свое время, и который страдал от варварства туристов и голубей.
Мама Мстислава ушла в архив, находящийся в полуподвальном помещении непосредственно под музеем, а потом хлопнула входная дверь в музей.
– Наталья Александровна, доброе утро! – крикнул кто-то еще с лестницы.
И на пороге музея появились люди в рабочей одежде.
– Доброе утро, – растерянно сказала тетя Наташа и схватилась за голову, – я же совсем забыла!..У нас должен быть ремонт в сарматском зале, – повернулась она к Динке, – вот люди пришли ремонтировать наше отопление, а я забыла. Там все стоит на своих местах, ничего не подготовлено.
– Так мы поможем! – сказали Динка и Мстислав хором.
Тетя Наташа огляделась по сторонам, но другой помощи пока никто не предлагал. Рабочие расположились на стульях в кабинете, некоторые осматривали череп мамонта, обмениваясь наблюдениями – «здоровый, правда?».
Мстислав, Динка и сама Наталья Александровна начали переносить в запасники небольшие витрины с наконечниками стрел, черепками посуды, остатками женских украшений.
– Скелет не трогайте, – посоветовал один из рабочих, – пусть лежит, он нам не помешает.
– А баба? – спросила Наталья Александровна.
– Эта? – уточнил рабочий. – Выносите.
Наталья Александровна покачала головой.
– Для нее у нас в запасниках уже нет места. Может, в другой зал? – спросила она сама себя.
– Тетя Наташа, – затараторила вдруг Дина, как вчера вечером, – каменную бабу надо проветрить.
– Что? Что ты опять выдумала? – всполошилась служащая.
– Какое солнце! – не унималась Динка. – Сушили же мы весной раскольничью походную церковь!.. Разве наша баба хуже?
– Вот неугомонная девка, – заворчала она. – И что тебе такое в голову опять взбрело?
– Она у вас сто лет не дышала. Вы только пройдите и посмотрите, какой она темной стала. Она же на солнце и ветер хочет, а вы держите ее тут взаперти.
– Да будь твоя воля, ты бы ее вообще увезла от нас. Утащила бы и у себя во дворе поставила.
Наталья Александровна обошла весь музей и поняла, что другого места для бабы все равно нет, поэтому со вздохом приняла Динкину идею.
Рабочие с трудом выволокли сарматскую бабу во внутренний дворик. Динка сияла.
– Спасибо! – твердила она. – Спасибо!
– Дина! – окликнула ее Наталья Александровна.
– Мы с ней побудем, – крикнула в ответ Динка.
– Боишься, что ее украдут? – рассмеялся кто-то из рабочих.
Они присели на низенькую скамеечку.
– А можно? – недоуменно пробормотал Мстислав, кивнув в сторону каменной бабы.
– Можно-можно, – таинственно прошептала Дина. – Ей можно.
– Но это же экспонат.
Динка промолчала. Под солнцем сарматский истукан был совсем другим. Каменная баба выглядела умиротворенной.
– Смотри, как она повеселела, – с радостью сказала Дина Мстиславу.
Она погладила бока истукана, но тут же вернулась в тень, находиться на солнце было слишком жарко.
– Есть у меня одна мысль…
И она молчала минутку.
– Каменные бабы могут исполнять желания. А если загадать одно желание на двоих, если вдвоем попросить ее о чем-то одном, то желание сбудется быстрее.