Старбак уселся на стул. Блеклый свет пасмурного дня, проникая сквозь матерчатые стенки палатки, приобретал совсем уж нездоровый оттенок. Натаниэль углядел среди вещей, разбросанных на койке Мокси, старого знакомца — здоровенный длинный револьвер Саваж, и не поленился встать за ним. Судя по суматохе и голосам снаружи, первые офицеры уже вернулись с богослужения. Рабы и слуги уводили их коней, повара накрывали столы для ужина. Старбак заметил, что, хоть Саваж и не заряжен, Мокси со свойственной ему безалаберностью забыл снять с одного из шпеньков нестрелянный капсюль. Взводя револьвер, Натаниэль встретился взглядом с нырнувшим в палатку Мокси.
Тот вытаращился на него, будто на привидение:
— Старбак? Ты что тут делаешь? Тебе нельзя…
— Знаю, знаю. Нельзя здесь быть. Последнее время я всюду чувствую себя непрошенным гостем. Начинаю привыкать Но, раз уж я здесь, иди поиграй где-нибедь в другом месте.
— Эй, это моя палатка… — возмутился Мокси, но умолк, видя, что Натаниэль поднимает револьвер, — Не дури, Старбак! С ума сошёл?
— Бах! — сказал Натаниэль, целясь в Мокси, — Вон отсюда.
— Ну же, Старбак… — привычно заныл Мокси.
Натаниэль нажал верхний курок. С шипением вспыхнул капсюль, и Мокси выдуло из палатки, словно ветром. В воздухе повисло медленно рассасывающееся облачко дыма.
Спустя несколько секунд в палатку вошёл Адам. При виде Натаниэля он встал, как вкопанный. Лицо помертвело.
— Нат? — напряжённо произнёс он.
— Привет, Адам. — весело поздоровался Старбак.
— Мой отец…
— …Не потерпит моего присутствия здесь. — закончил за него Натаниэль, — Также, как полковник Свинъярд. Также, как Мокси, хотя кого волнует мера терпения Мокси? Я пришёл поговорить с тобой.
Адам бросил взгляд на револьвер в руке Старбака:
— А я всё гадал, куда ты запропастился?
— Я навещал своего брата Джеймса. Помнишь его? Очень полезное путешествие. Столько впечатлений, столько новых знакомств. Джеймс представил меня своему шефу, милому господину по фамилии Пинкертон, а тот, в свою очередь, познакомил меня с генералом МакКлелланом. Ты знаешь, не зря его называют «юным Наполеоном». Он действительно ростиком не очень вышел. — Старбак заглянул в ствол револьвера, — Напрасно Мокси не чистит оружие. В один прекрасный день ему, дуралею, просто-напросто руку оторвёт. Джеймс передавал тебе привет, кстати.
Входной клапан отлетел в сторону, отброшенный в сторону энергичным движением, и в палатке появился пылающий праведным гневом Фальконер-старший. За его спиной Старбак заметил Свинъярда, но тот входить не стал, предпочтя остаться снаружи.
— Какого чёрта ты здесь делаешь, Старбак? — прорычал генерал.
— Говорю с Адамом. — негромко ответил Натаниэль, стараясь не выдать своего волнения, ибо, каким бы ни был человеком Вашингтон Фальконер, он, будучи генералом, мог причинить кучу неприятностей.
— Встань, когда разговариваешь со мной. — приказал Фальконер-старший, — И пистолет опусти.
Старбак медленно поднялся, бросив Саваж обратно на койку Мокси. Генерал, несколько успокоенный, тоже убрал ладонь с кобуры.
— Я приказал тебе держаться подальше от моего Легиона, Старбак, и уж тем более, от моей семьи. Тебе здесь не рады. Убирайся.
Генерал говорил вполголоса, чтобы разговор не был слышен снаружи.
— А если не уберусь? — так же тихо спросил Старбак.
Глаз у генерала дёрнулся, показывая, что Фальконер не так спокоен, как ему хотелось бы. Последний раз Вашингтон Фальконер и Натаниэль Старбак стояли вот так же лицом к лицу после битвы под Манассасом, и Натаниэль в том противостоянии одержал верх. Теперь Фальконер жаждал реванша:
— Убирайся, Старбак! — пришипел он, — Уползай к своей богомольной семейке в Бостон или к грязной шлюхе в Ричмонд, мне всё равно. Иначе я прикажу взять тебя под стражу, и тогда тебя доставит в Ричмонд военная полиция! Вон!
Он посторонился, освобождая проход, и махнул рукой в сторону выхода.
Старбак расстегнул нагрудный карман куртки, снятой им с убитого южнокаролинцы, и, достав оттуда Библию Джеймса, многозначительно покосился на Адама. Тот узнал книгу.