— Когда мы в последний раз ели белку? — спросил Старбак у Труслоу.
— Ха, с той поры, как ты ушёл, капитан, мы их схарчили пропасть сколько. — фыркнул сержант.
— Жареной бельчатинки я бы сейчас отведал. — сглотнул слюну Натаниэль.
Ещё год назад мысль о поедании белки не вызвала бы у него ничего, кроме отвращения, но солдатчина отучила его привередничать. Тем более, что жареная бельчатина была очень недурна на вкус. При условии, конечно, что белка молодая. Старых белок лучше было варить.
— Сегодня нам на бельчатину рот разевать незачем. Сегодня мы будем есть пайки янки. — ухмыльнулся сержант.
— Точно. — согласился с ним Старбак, прикидывая, почему до сих пор никак не обозначили своего присутствия застрельщики янки.
Где-то в верхушках деревьев бахнула шрапнель, и следом захлопали птичьи крылья. Натаниэль только успел подумать, что лес всё не кончается, как стволы расступились, пропуская его на край косогора, за которым виднелся лесистый дальний склон со светлыми отвалами свежевынутой земли, означавшими, что янки подготовились к встрече южан всерьёз. Смекнув, что сейчас начнётся, Натаниэль отчаянно заорал:
— Вперёд! Бегом!
И мир вздрогнул.
Дальний склон окутался белыми дымами. Через долю секунды докатился гром выстрелов, а ещё спустя мгновенье до леса домчали пули. Солдаты на дальнем склоне орали и улюлюкали, солдаты на этом гибли.
— В сержанта Картера попали! — возвестил кто-то.
— Не останавливаться! Вперёд! — крикнул Старбак.
У края склона их могли расстрелять в два счёта. Дым несколько рассеялся, и Натаниэль увидел целую тучу синемундирной пехоты, а выше — окопанные по всем правилам фортификации пушки. Синие ряды проклюнулись вспышками выстрелов, следом ударила артиллерия. Жутко завопил выпотрошенный картечью бедолага; другой, истекая кровью, пополз навстречу остальным ротам Легиона. По деревьям словно буря с градом прошлись. Старбак соскочил на склон и наполовину проскользил, наполовину побежал вниз. Били пушки, выла картечь, щёлкали вокруг пули. Спасение от них можно было найти лишь в самом низу, у невидимого в зарослях ручья. Арканзасцы разразились боевым кличем. Одного из них сбила пуля с ног, и он покатился вниз, оставляя кровавый след. Амос Паркс получил порцию свинца в живот и опрокинулся назад, будто от пинка мула. Треск ружей мешался с воем картечи, что сшибала верхушки деревьев, осыпая бегущих внизу солдат дождём из веток и клочков листьев. Спасти Легион сейчас могла только скорость.
— Примкнуть штыки! — скомандовал слева Хаксолл.
— Не останавливаться! — заорал Старбак.
Он не хотел, чтобы его люди теряли драгоценные минуты на то, чтобы примкнуть штыки, которые неизвестно, потребуются ли. Тем более, что топкое дно долины, по которому вилась чёрная змея едва текущего ручья с заиленным, замусоренным гнилыми корягами и упавшими деревьями руслом, было уже совсем близко. Старбак нырнул за вросшее в грунт бревно, переждал секунду и, перескочив обомшелый ствол, оказался на поросшем высокой травой берегу. Пуля подняла фонтанчик воды за два шага до Натаниэля, другая отколола рыхлую короткую щепку от коряги позади. Бросившись в маслянистую воду, Старбак в туче брызг поплюхал к противоположному берегу, где и рухнул, прикрытый от янки на склоне толстым стволом упавшего дерева. Инстинкт самосохранения сразу принялся нашёптывать не покидать такое безопасное и укромное убежище, но командир роты на то и командир, чтобы и самому не отсиживаться в укромных уголках, и другим не давать.
— Вперёд! — крикнул Натаниэль, вставая и мимолётно дивясь, почему смолк боевой клич.
Однако перелезть через бревно ему не судилось. Едва он поставил на ствол ногу, кто-то ловко и бесцеремонно сгрёб его за мундир, сдёрнув обратно.
— Не дури, капитан. — остерёг Труслоу.
Рота залегла. Не только рота, весь Легион. Вся волна атакующих южан приникла к земле, хоронясь от свинца и картечи янки. Старбак приподнялся и заметил реющие в дыму на верхней кромке занятого янки склона звёздно-полосатые флаги. Пуля впилась в бревно у самой щеки капитана. Кожу проткнула мелкая щепка.