Но, как бы ни были загадочны причины выбора столь странного места для переправы, цели операции вопросов не вызывали. Войскам предписывалось вскарабкаться на высокий обрывистый виргинский берег и, ударив по лагерю мятежников, взять в плен как можно больше конфедератов. И пусть некоторым южанам удастся при этом улизнуть, ничего страшного. Беглецам преградит путь другой отряд янки, что пересекает сейчас реку восемью километрами ниже по течению. Те силы должны перерезать шоссе, ведущее из Лисбурга в штаб-квартиру мятежников под Сентервиллем и, не дав противнику отступить, обеспечить Северу хоть и маленькую, но победу, заодно уж и доказав, что Потомакская армия способна на большее, чем просто блистание на парадах. Захват Лисбурга при этом был бы желателен, но главной целью вылазки являлся не он. Главным было доказать, что Потомакская армия готова бить мятежников, бить и побеждать.
Потому и скользили теперь лодки в тумане вперёд-назад. Каждая, казалось, уплывала навсегда, и у сгорающих в нетерпении на мэрилендском берегу людей создавалось впечатление, что их ряды нисколько не убывают. Первым переправлялся 15-й Массачусетский, и кое-кто из 20-го уже побаивался, что те захватят вражеский лагерь задолго до того, как на землю Виргинии ступит нога представителей славного 20-го Массачусетского полка. Всё шло медленно и бестолково. Приклады винтовок грюкали о планшир и ножны штыков цеплялись за кусты, когда солдаты переваливались через борта лодок. Около двух утра выше по течению отыскался более вместительный баркас. Его привели к месту переправы под иронические комментарии изнывшихся от ожидания бойцов. Лейтенант Холмс опасливо подумал, что шум может переполошить врага на той стороне, но секунды шли за секундами, а ни тревожных криков, ни выстрелов не доносилось с обрывистого лесистого берега, зловеще встающего за островом.
— У этого острова есть название? — полюбопытствовал лейтенант у майора, с такой тоской констатировавшего близость Рождества.
— Остров Гаррисона, если не ошибаюсь. Да, точно, остров Гаррисона.
Лейтенант Оливер Венделл Холмс-младший
Название звучало чересчур обыденно, как на вкус лейтенанта Холмса. Он бы предпочёл, чтобы место, где предстояло принять боевое крещение 20-му Массачусетскому, именовалось более героически, вроде звенящего металлом «Вэлли-Фордж» или благородно-скромного «Йорктауна»[1]. Название должно было хорошо смотреться как на страницах исторических трактатов, так и на знамени полка, а банальное «остров Гаррисона» не годилось ни для первого, ни для второго.
— А холм тот? — с надеждой спросил лейтенант, — На том берегу?
— Боллз-Блеф. — ответствовал майор к разочарованию Холмса.
М-да, думал лейтенант, словосочетание «стычка у Боллз-Блеф» вызывает ассоциации, в лучшем случае, с покером, но уж никак не годится для боя, которому суждено открыть череду ожидающих Север оглушительных триумфов.
Холмс вместе со своей ротой ждал. Из 20-го Массачусетского им предстояло первыми переправиться на противоположный берег и, соответственно, первыми вступить в схватку (разумеется, если 15-й уже не разогнал всех мятежников). В преддверии боя людей бил мандраж. Никто из них ещё не нюхал пороху, хотя все слышали рассказы о битве на Булл-Ране три месяца назад, когда собранные с бору по сосенке серомундирники ухитрились накостылять превосходящей их числом армии федералов. Впрочем, бойцы 20-го Массачусетского и мысли не допускали о том, что их может постигнуть столь же жалкая участь. Их вёл в бой профессиональный военный. Они были вымуштрованы, великолепно оснащены и уверены в том, что любые силы мятежников им на один зуб. Пусть при этом придётся подвергнуться некоторой опасности, — на войне, как на войне, — но их усилия не могут увенчаться ничем иным, кроме победы.
Одна из вернувшихся с острова Гаррисона лодок привезла капитана 15-го Массачусетского. Он переправился на противоположный берег одним из первых и теперь вернулся обратно с докладом. Спрыгивая с носа посудины, капитан поскользнулся и упал бы, но лейтенант Холмс, подоспев, поддержал его.
1