Но ни одно из этих смягчающих обстоятельств не составляет необходимой принадлежности медного лба. Напротив, тип пред стал бы перед нами ярче, рельефнее, если бы меднолобию был предоставлен возможно широкий район деятельности. Во всяком случае нынешний медный лоб не обладает ни подкупающею широтою натуры, каковая могла питаться главным образом только крепостным правом, ни похвальной воздержанностью относительно принципов и общественных дел. Нынешний медный лоб – такой же виртуоз в деле наглости, клеветы, хвастовства, передержек, как и Ноздрев, но у него, во-первых, есть приходо-расходная книга, куда он аккуратно заносит результаты своей деятельности, а во-вторых, он выносит свое бесстыдство на арену общественной жизни. Это отнюдь не значит, чтобы он обзавелся какою-нибудь определенною политическою точкою зрения. Нет, он по-прежнему весь, до дна, исчерпывается своим меднолобием и сохранил даже все ноздревские технические приемы клеветы, шулерства и лганья, но он завоевал себе новое поприще, где есть на чем разгуляться его дрянным инстинктам. Для него по-прежнему нет ничего заветного, но уже не шарманки и лошади, не собаки и брички, не живые и мертвые души составляют предмет его коммерческих операций, а политические принципы. Он их меняет с такою же бесшабашною стремительностью, как Ноздрев менял собак, и продает, не всегда за деньги, но во всяком случае продает. В нем говорит все то же неудержимое стремление напакостить ближнему, но сфера приложения этого инстинкта для него много расширилась. Гоголь мог бы предвидеть это дальнейшее развитие намеченного им типа, потому что на себе испытал его веяние. Певцу «бедности и несовершенства нашей жизни» современные ему медные лбы не раз бросали упрек в недостатке любви к России и в «облаивании исторических народных святынь»…
Теперь г. Евгений Марков предъявляет этот самый упрек «Отечественным Запискам». Да и один ли г. Марков! Г. Марков с своими напыщенными, вылощенными прозаическими гимнами. г. Марков, не умеющий слова сказать без ужимки, бывает подчас до такой степени смешон, что лично о нем не стоило бы говорить. Ну его! Пусть расстилается сизым орлом под облаками{4}, пусть собирает по кабакам коллекцию крепких слов, пусть вообще проводит свое время, как ему угодно. Г. Марков хоть и ловит зайцев руками, но сам понимает все-таки свое слабосилие. Он приветствует газету «Русь» в качестве органа, который наконец разгонит торжествующих «галманов» и «либеральствующих нахалов». Над собой и над своими присными в «Русской речи» г. Марков ставит, значит, крест: они могут топорщиться и восклицать, подниматься к облакам и спускаться в кабаки, но «галманов» им не разогнать. Так Ноздрев понимал, что хоть у него и была лошадь голубого цвета, но во многих отношениях пальма первенства принадлежит все-таки не ему, а поручику Кувшинникову и штабс-ротмистру Поцелуеву{5}.
5
Кувшинников, Поцелуев – персонажи «Мертвых душ» Н. В. Гоголя, кутившие вместе с Ноздревым.