Мало того, что и юго-западная сторона была особенно тесной и мрачной — она была полна энергии Инь. Очевидно, что конструкция не была сбалансирована по двум осям, как предполагалось изначально.
Сюэ Сянь посмотрел на темную узкую тропинку и подумал: либо человее, нанятый Лю-шие, был идиотом, либо, что более вероятно… Лю-шие сам добавил эту тропу позже.
Конечно, советник Лю почувствовал себя неловко сразу после того, как Сюаньминь заговорил. Он неловко открыл рот и сказал:
— Если честно, эту узкую дорогу переделали только потом.
Пока он говорил, Сюаньминь уже переступил порог и остановился за узкой дверью.
Когда Лю Чун, старший сын Лю Сюй, увидел, что гость вошел внутрь, он сначала отпрянул на несколько шагов назад к стене и немного застенчиво улыбнулся Сюаньминь.
Сюэ Сянь заметил, что ноги юноши двигаются не так искусно, как следовало бы. Он не был инвалидом, но, похоже, не полностью контролировал свои движения. И он не был уродлив: ему явно повезло больше походить на мать, чем на отца, с бледной кожей и большими круглыми глазами — у любого другого с таким лицом наверняка была бы очень харизматичная улыбка. Но в его взгляде была какая-то наивность, так что когда он улыбался, то выглядел немного глупо.
Было очевидно: этот Лю Чун был инвалидом. [с]
[c] Мусули использует 傻子 (sha3 zi), что означает «идиот».
Ранее Сюаньминь грубо игнорировал все попытки Лю-шие уговорить его уйти от узкой двери. Теперь, когда он оказался лицом к лицу с улыбающимся тупым юношей, [d] Сюаньминь, казалось, наконец вспомнил значение «этикета»: он приветствовал Лю Чуна кивком. Хотя на его лице все еще не было никакого выражения, по крайней мере, он узнал человека перед собой.
[d] Мусули использует 痴儿 (chi1 er2), где 痴 означает «глупый» или «сумасшедший», а 儿 — уменьшительное, которое в данном случае помогает указать, что это глупый/сумасшедший ребенок.
Увидев это, Лю-шие позеленел. Ясно, что в глазах Сюаньминя этот уездный ямэньский чиновник даже не мог сравниться с деревенским идиотом. [с]
Теперь они были за узкой дверью, а то, что лежало за дверью, было больше, чем просто узкая тропинка.
Сюэ Сянь смотрел на свое окружение со своего наблюдательного пункта на краю сумки. Он увидел, что путь не был тупиком: вместо этого он вел к уродливой лачуге. Хижина была построена самым дешевым способом из обрезков древесины. Но Сюэ Сянь наблюдал, как Лю Чун продолжал пятиться от Сюаньминя прямо к хижине.
Невежественные, наивные люди, когда вынуждены впервые столкнуться с незнакомцами, склонны немедленно искать безопасное место для утешения и уверенности. Кто-то ищет своих родителей, кто-то ищет свой дом. После полугода в человеческом мире это была важная вещь, которую Сюэ Сянь заметил о людях.
Лю Чун, несомненно, принадлежал ко второй группе.
Сюэ Сянь решил, что Лю-шие, безусловно, редкий экземпляр. Какой отец позволит своему сыну жить в таком жутком месте, куда днем едва доходят солнечные лучи? Собирался ли он растить сына, как крысу?
Кроме того, в этой хижине было что-то не так. Оно провисло под тяжестью энергии Инь. Если бы Сюэ Сянь не знал, что здесь живет живой человек, он бы предположил, что это мавзолей.
Из предыдущего разговора стало ясно, что Лю-шие что-то скрывает. Вероятно, он боялся, что Сюаньминь увидит эту лачугу. Но теперь Сюаньминь увидел это, и все, что мог сделать Лю-шие, — это напрячь лицо и признать это.
— Характер моего сына немного странный, — объяснил он. — Он не любит толпы и всегда говорит о том, что хочет жить в тихом месте.
Сюэ Сянь, «…» Фигня! Почему бы тебе не отправить его в могилы за городом? Там самое мирное. Даже энергия Инь не может сравниться с этой.
Услышав подобную чушь, исходящую изо рта, советник Лю сам почувствовал, что это слишком, поэтому он сухо кашлянул и попытался сменить тему.
— Мастер, ты говорил о ветре, дующем с западной стороны. Ты имел в виду эту узкую тропинку?
Сюаньминь ответил:
— И в этой комнате.
— Если я найду кого-нибудь, чтобы запечатать высокое окно в южной части комнаты, исчезнет ли выход ветра с запада? — спросил советник Лю.
— Запечатать окно? — Сюаньминь повторил холодным голосом и, нахмурившись, указал на Лю Чуна: — Ему не нужно свежего воздуха?
Советник Лю: — Это… Моя невнимательность, невнимательность.
Всего в двух предложениях впечатление Сюэ Сяня о советнике Лю ухудшилось. Со старшим сыном все было в порядке — он просто родился немного туповатым. [e] Но его собственный отец, похоже, даже не заботился о том, жив он или умер.
e] Мусули использует 痴傻 (chi1 sha3), что сочетает в себе «глупый»/«сумасшедший» и «идиот».
Еще более смешным было то, что после того, как советник Лю был остановлен Сюаньминем, имел вид простой покорности — как будто ему не приходило в голову, что он может просто вывести Лю Чуна из хижины, а затем закрыть окна.
По мере того как небо над ними прояснялось, другие части особняка казались начисто омытыми водой и ярко сияли в утреннем свете. Все, кроме этой лачуги, чья старая дверь все еще была погружена в мутную тьму.
Как и Сюэ Сянь, Сюаньминь, казалось, обнаружил необычайное количество энергии Инь.
Хороший особняк, даже если он был расположен в юго-западном углу, который обычно собирает много энергии инь, не должен был быть таким мрачным, как сейчас. Это было странно.
Даже не взглянув на Лю-шие, Сюаньминь направился к хижине.
Лю Чун почесал затылок, не понимая, почему гость захочет войти в его комнату из всех мест. Он некоторое время стоял там, не зная, что делать. Внезапно он стал взволнованным, как будто у него появился новый товарищ по играм. Все еще прижимаясь к стене, он поспешил присоединиться к Сюаньминю.
Это был молодой человек лет двадцати, но, похоже, у него не было устойчивого хода мыслей. Его походка тоже была неравномерной — как будто он не привык идти бок о бок с Сюаньминем, поэтому он бежал впереди, а затем отставал, когда Сюаньминь догонял его. Лю Чун тоже казался очень сосредоточенным: все это время он постоянно смотрел на талию Сюаньминя, как будто обнаружил какое-то сокровище, от которого не мог оторвать глаз.
Этот болван не смотрел никуда, кроме раскрытия кармана.
Сюэ Сянь, сидящий на краю мешочка, чувствовал себя так неловко под взглядом Лю Чуна, что подумал, что вот-вот взорвется. У него не было возможности спрятаться, и теперь он не мог вернуться в сумку, не выглядя подозрительно. Очевидно, он не мог начать двигаться сейчас, когда этот дурак смотрел на него! Заставлять ребенка плакать было наименьшей из его забот: что, если в порыве возбуждения Лю Чун сделает что-нибудь безрассудное? Тогда у Сюэ Сяня действительно могут быть проблемы.
Длинные ноги и быстрые шаги Сюаньминя вскоре привели их к дверям лачуги.
С точки зрения Сюэ Сяня, он смог заглянуть внутрь через полуоткрытую дверь — и то, что он увидел, потрясло его. У двери была гора желтых предметов, которые сначала показались золотыми слитками. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что эти изделия сделаны не из настоящего золота, а сложены из бумаги.