— Ты пишешь для темнокожего ребенка?
Тхондэн вздохнул и остановил кисть. Взглянув на Сюэ Сяня, он сказал:
— Ты называешь моего ученика «лысым ослом», а теперь ты называешь Юньчжоу «темнокожим ребенком». Разве у тебя нет манер на этот раз?
— Нет, — сказал Сюэ Сянь.
Тхондэн снова вздохнул.
«Темнокожий ребенок», о котором говорил дракон, был не кем иным, как Горный страж Цзянсуна. Когда он впервые прибыл на гору, он был юношей четырнадцати или пятнадцати лет, даже не имея собственного имени. Теперь ему было около двадцати, и имя Юньчжоу было дано ему Тхондэном.
С тех пор, как он и Тхондэн стали друзьями, он приходил в Храм Дазе каждый день после своих патрулей, иногда заставляя Тхондэна учить его читать и писать, а иногда просто заваривать чай для Тхондэна и болтать несколько часов подряд. Тхондэн не мог пить чай, но ему нравилось его нюхать.
И после того, как он несколько раз сталкивался с Сюэ Сянем и Сюань Минем, он тоже сблизился с ними.
Сюэ Сянь порылся в кармане рукава, пока не нашел качественную чернильную палочку и швырнул ее на стол.
— Я заметил, что твоя нынешняя чернильница закончилась, — сказал он, — Поэтому я взял тебе другую.
Тхондэн взял чернильницу и осмотрел ее, затем кивнул.
— Это хорошие чернила. Сходи к своим мушмулам.
Сюэ Сянь потянул Сюань Миня за руку и повел его мимо статуи Будды к задней двери холла.
Когда-то задний двор храма был прекрасным садом, который каждое лето цветел ароматами и красками и был идеальным местом для укрытия от жары — но огонь превратил его в клочок мертвой земли, с торчащими из земли сломанными ветвями, пустынное место.
В прошлом году что-то проникло в Сюэ Сяню, и он внезапно начал жаждать мушмулы. Ядовитый туман вокруг их бамбукового здания был слишком силен и убивал их мушмулу оба раза, когда они пытались посадить одну, поэтому вместо этого он убедил Сюань Миня позволить ему посадить одну в Храме Дазе — в любом случае, Храм Дазе начинал чувствовать себя их летним домиком.
Сюань Минь всегда потворствовал желаниям Сюэ Сянь. Он немедленно пошел купить саженец мушмулы и посадил его в храмовом саду.
В то время Тхондэн взглянул на него и ничего не сказал, кроме: «Это хорошо». Саженец был таким маленьким и хрупким, и потребовалось огромное количество усилий, чтобы превратиться в плодоносное дерево. Он подумал, что они могут попробовать, если захотят.
Но Юньчжоу узнал об этом плане и каким-то образом был им взволнован. Через несколько дней он ушел куда-то вглубь горного леса и вернулся с тремя взрослыми деревьями мушмулы, уже цветущими великолепными зелеными листьями. Он тоже посадил их в саду за домом.
Дикие мушмулы были жизнеспособными растениями — им едва ли нужно было обращать внимание на деревья, чтобы мушмулы начали расти, как только наступил подходящий сезон. Сначала они были зелеными, а затем стали ярко-желтыми, становясь все слаще и слаще по мере того, как наступали дни.
С тех пор, как они посадили тот первый саженец мушмулы, Сюэ Сянь заставлял Сюань Миня приходить с ним в храм каждый божий день, просто чтобы убедиться, что мушмула хорошо растет.
За все годы жизни Тхондэн никогда не встречал такого обжора. Божественный дракон, с которым никто не мог связываться, который каким-то образом оказался со своим собственным учеником. Что за крушение небес.
Тхондэн снова взял кисть, намереваясь закончить копирование этого текста, но вскоре двери храма снова со скрипом распахнулись.
Он вздохнул; он определенно не завершит свою задачу сегодня.
Ему не нужно было смотреть вверх, чтобы узнать, кто вошел. И все же он все равно поднял глаза.
Он смотрел, как Юньчжоу осторожно закрыл двери переднего двора и направился к холлу. Он быстро вырос за последние несколько лет. Теперь он был высоким и сильным, а рукава его туники были закатаны, обнажая жилистые мускулы на его предплечьях.
И он не был таким темным, как сказал Сюэ Сянь; его кожа больше походила на цвет пшеницы.
— Небо затянуто облаками. Скоро пойдет дождь, — пожаловался Юньчжоу, входя в зал, так естественно и непринужденно, как если бы он возвращался в свой дом после долгого дня.
Тхондэн согласно промычал и снова попытался поднять кисть, но внезапно снова остановился. Он посмотрел на Юньчжоу и спросил:
— Что это у тебя с собой?
— Чай, — сказал Юньчжоу, поднимая сверток, чтобы показать ему. Затем он улыбнулся. — И вино.
Это напомнило а его старом друге все эти давние годы. Сходство повергло Тхондэна в оцепенение, и он автоматически ответил:
— Хочешь заставить меня снова выпить вина?
Когда Юньчжоу наклонился, чтобы поставить чайник на стол, он засмеялся и сказал:
— Уловка? Это даже не Цюлубай.
Потом он замер. Он взглянул на Тхондэна и обнаружил, что монах смотрит на него, тоже застывший.
Тхондэн пробормотал:
— Ты…
Облако замешательства промелькнуло на лице Юньчжоу, когда он сказал:
— Я… тоже не знаю, почему я только что сказал это.
— О, — сказал Тхондэн и улыбнулся. — Неважно. Поставь сюда чай, но отнеси вино как можно подальше от меня. Не отвлекай меня от написания твоих текстов.
Юньчжоу кивнул. Он приподнял лицо к столу и смотрел, как Тхондэн пишет каллиграфию, а затем не мог не спросить:
— Моя каллиграфия… становится лучше?
Тхондэн взглянул на него и сказал:
— Конечно. Твой прогресс перешел от ползания змеи на животе к ползанию на четвереньках.
Юньчжоу закатил глаза.
Тхондэн не смотрел на него, но его губы изогнулись в улыбке.
Юньчжоу вздохнул, взял горшок с вином, встал и посмотрел на заднюю дверь.
Сюэ Сянь стоял, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди, любуясь мушмулами в саду, и тихо болтал о чем-то с Сюань Минем. Увидев, что Юньчжоу был здесь, Сюэ Сянь выпятил подбородок и сказал:
— Мы только что говорили о тебе. Что у тебя с собой? Вино?
Юньчжоу поднял горшок, чтобы показать ему.
— Сегодня утром я сорвал мушмулу. Она спелая. Если хочешь, можешь выпить ее с вином.
Сюэ Сянь моргнул.
— Я впервые слышу о том, чтобы пить вино с мушмулами.
Но Юньчжоу уже снова исчез за статуей Будды — он вернулся, чтобы учиться письму с Тхондэном.
Обоняние Сюэ Сяня было превосходным. Хотя Юньчжоу забрал вино, он все еще чувствовал его запах. Он наклонился в холл и еще раз вдохнул воздух, прежде чем Сюань Минь схватил его за подбородок и вернул обратно.
— Ешь столько мушмулы, сколько хочешь, но без вина.
Сюэ Сянь покосился на него, затем просунул шею обратно в холл и крикнул:
— Монах! Твой наглый ученик запрещает мне пить вино!
Тхондэн занимался писательской практикой с Юньчжоу. Не останавливаясь, он просто ответил:
— При чем здесь я?
Сюэ Сянь просто выпалил и не ожидал, что Тхонден что-нибудь скажет. Он повернулся и протянул руку, чтобы погладить Сюань Миня по лицу.
— Почему я не могу выпить?
Сюань Минь схватил его за запястье и оторвал коготь от лица, а затем спокойно сказал:
— В прошлый раз ты выпил фляжку Луофучунь и взял меня на снежные вершины горы Тайхан. Перед этим ты выпил полторы фляги Чжуецин, и мы упали в Восточное море. Ранее…