— Я сказал — я понимаю твою ненависть. Но требую — выслушай меня.
Даниил не отвечал, он ждал, что последует дальше.
— Мою когорту[88] переводят. Завтра. Уходим в Коринф[89]. Молю богов никогда больше не видеть твоей страны.
Ярость Даниила, не успев разгореться, сменилась беспомощным отчаяньем. Вот опять, месть ускользает у него из рук. Теперь ему ни за что не добраться до этого негодяя.
— Кроме твоей сестры, в вашей проклятой стране нет ничего хорошего. Я ее больше никогда не увижу. Даже не будь она еврейкой, все равно — легионерам запрещено жениться. Я хочу ее повидать, прежде чем уеду навсегда. На одну минуту. Вот и все.
Пораженный словно ударом молнии, Даниил взглянул на солдата — этот гордый римлянин склонил шею перед иудеем! Но робкая просьба почему-то взбесила его еще больше. Нет, он уже не в силах сдерживаться.
— И ради спасения ее жизни не позволю тебе осквернить мой дом. Лучше уж ей умереть. Понимаешь? Попробуй только войти, и я тебя убью.
Маркус все-таки был солдатом. Лицо парня побелело, глаза блеснули, кулаки сжались. Оба стояли, не сводя друг с друга глаз, ни один не хотел уступить. Потом римлянин резко повернулся и зашагал прочь, гордо выпрямив спину.
Если она мертва, пришло в голову Даниилу, я еще успею его догнать. По крайней мере, он от меня не уйдет.
Лия едва жива. Она даже не заметила, что брат вернулся. Лежит молча, ни стонать, ни кричать сил у девочки уже нет. Она покорилась одолевшим ее бесам.
Послеполуденный зной сморил Даниила. Он то засыпал, то просыпался, ничего не происходит, все одно и то же. Но тут какой-то звук заставил его поднять голову, он увидел — дверь открылась, и в залитом солнечным светом проеме стоит кто-то в белых одеждах.
Иисус! Пораженный, юноша вскочил на ноги. Учитель вошел в комнату, легонько коснулся пальцами мезузы у притолоки. За ним показалась Мальтака. Иисус не произнес ни слова, тихо двинулся к циновке, на которой лежала девочка. Встал рядом.
Така приблизилась к Даниилу, шепнула на ухо:
— Нас не было, мы навещали Иоиля в Иерусалиме. Иоктан нашел меня только сегодня.
Даниил почти не слышал, что она говорит. Он видел только светлую фигуру. Иисус пришел к ним в дом! Просто не верится. Иисус тут! Ему хотелось броситься к учителю, сказать что-нибудь, опуститься на колени, но он боялся даже шевельнуться. Просто невозможно нарушить покой, каким дышит лицо плотника. Иисус сел рядом с Лией, махнул рукой Мальтаке и Даниилу — садитесь. Склонил голову, прикрыл глаза руками, словно и ему нужно было отдохнуть.
«Если бы только ему рассказать, объяснить — это все моя вина, это я натворил».
Но юноша не решался приблизиться к учителю, почти не смел дышать. Иисус повернулся к нему, глянул прямо в глаза. Нет нужды говорить — он и так знает. Он все понимает про Лию. Он знает, Даниил его отверг. Глаза, глядящие прямо в душу, полны жалости и печали. Да, он видит горечь и ненависть, поруганные надежды и одиночество. И все равно ласково улыбается.
Даниил склонил голову, не в силах вынести улыбку учителя. Внезапно им овладело одно только желание — перестать сопротивляться, поверить, пойти за Иисусом. Казалось, он все в жизни готов за это отдать.
И даже свою нерушимую клятву?
Надо вспомнить слова Давида — они всегда так помогают.
Но Иисус сказал — победа уже обещана Богом. Он говорит — приготовьте сердца ваши, приготовьте вашу душу.
Возможно ли, что только любовью удастся согнуть медный лук?
Юноша дрожит, колеблется, но перед ним открылся новый путь, которого ему не дано ни увидеть ясно, ни понять.
Никогда нельзя знать наверняка, припомнились слова Симона. Приходится выбирать, не зная заранее.
Только если рядом Иисус, больше ничего и не надо.
И вот — на душе уже нет этой ужасной тяжести. На юношу — он такого даже представить себе не мог — снизошли мощь, уверенность и покой, они омывают его благодатной силой, устремляются прямо в сердце.
Прошло какое-то время, Даниил почувствовал — Мальтака накрыла его руку своей. Вскинул голову, увидел залитое слезами лицо.
— Смотри, — шепнула она.
Он забыл про Лию! Сестра лежит совсем неподвижно, наверно, умерла. Иисус уже поднялся на ноги, но по-прежнему глядит на девочку. Даниил не спускает глаз с Лии, видит — веки тихонько дрогнули, нерешительно приоткрылись. Голубые глаза ничего не выражают, будто она все еще спит, нет, теперь она устремила взор прямо в лицо учителю, постепенно взгляд переполняется изумлением.
88
Когорта (лат. cohors, родит, пад. cohortis), в Древнем Риме (со 2 в. до н. э.) подразделение (360–600 человек) легиона (состоял из 10 когорт).
89
Коринф — древнегреческий полис (город) в 6 км от современного Коринфа. Основан дорийцами ок. 10 в. до н. э. Процветал в 7 — нач. 6 вв. до н. э.; крупный торгово-ремесленный центр, соперничал с Афинами, славился изделиями из бронзы и керамикой.