– Да, мамочка. Только ты поскорей приезжай.
Мама подхватила вещи и вышла из дома, у самого порога она обернулась и посмотрела на меня с грустью и тревогой. Я навсегда запомню этот взгляд. Из окна я наблюдала, как мама садится в такси до вокзала. Через пару часов ее увез бесконечно длинный поезд. И больше она не вернулась. Никогда.
Я, став постарше, писала маме письма на разлинованной бумаге и, сделав из них самолетики, запускала в окно. Мне хотелось верить, что послания долетят до нее, и однажды она вернется домой. Но время шло, а вместе с ним угасала надежда на встречу. Не уберегла я и мамин подарок – через десять лет после ее исчезновения отец в порыве ярости сорвал с меня цепочку, после чего долго плакал в прихожей и шептал слова, которые посвящал единственной женщине на свете…
Прошло больше двух недель после нашего разговора с Маринкой. Мне казалось, что она забыла о моем признании, но, однажды, после семинара, подруга отозвала меня в сторонку и спросила с притворным возмущением:
– Ну? И долго ты будешь тянуть время? Когда позвонишь Марку?
Я замялась, но все же призналась:
– Марин, я боюсь идти к нему.
– Чего ты боишься?
– Не знаю, наверное, не хочу выглядеть глупо. Он, конечно же, скажет, что я оправдываю свое воровство. Ты не представляешь, сколько раз меня водили к психологам. Они всегда так говорили.
– Какая чушь! – закатила глаза Житова. – Не надо придумывать ответы, которых ты не получала. Дай честное слово, что сегодня же сходишь к Марку. Я сама ему позвоню и попрошу, чтобы принял тебя. Договорились?
– Хорошо, схожу, – вздохнула я. – Надеюсь, он не зануда.
– Да что ты! – махнула рукой Марина. – Нет, конечно. Он один из лучших специалистов в городе. Я уверена, что Марк тебе поможет.
В пять вечера Маринка позвонила мне и радостным тоном сообщила, что Марк меня ждет через два часа по адресу: улица Псковская, дом семь, квартира одиннадцать. Я записала данные на помятую карточку с номером телефона и еще раз глубоко задумалась: ну на черта мне сдалась эта идея?
А потом пришло понимание, почему моя история так повлияла на подругу. Согласитесь, у каждого из нас своя степень восприятия нормальности окружающей среды. Что для одного человека является нормой, для другого покажется диким и пугающим. Это все равно, как если поселить ребенка, привыкшего жить в роскоши, рядом с любящими родителями, в неблагополучную семью. Представляете, как перевернется его понимание мира? Но для дитя, выросшего в аморальной среде, кажутся сносными дурные условия, ведь он мог не видеть лучшего. Много лет назад подобный феномен описывал Марк Твен в романе «Принц и нищий». Вот и опять напоминание о Марке, словно судьба толкает меня посетить его.
Зачем он нужен Марине? Не затем ли, чтобы убедиться в том, что мистика существует? Теперь еще и я этому подтверждение. В ее жизни не случалось ничего необычного, и сейчас она ищет необычность в других, чтобы разбавить тоску жизни. Ведь для нее «все нормальное неинтересно». Вполне ожидаемо, что исход моей истории ей даже более интересен, чем мне самой.
Я убрала шкатулку в сумку и вышла на улицу. До Псковской, как минимум, час придется трястись по вечерним пробкам. Опоздания вызывают у меня огромное чувство стыда. Так приучил отец – ценить время других людей. В конце концов, рядом с нужным мне адресом есть парк, где можно прогуляться по прохладным аллеям в ожидании назначенного часа.
Я приехала с небольшим запасом времени и, практически сразу, заметила дом Марка рядом с остановкой. Серая многоэтажка, единственная в этом районе, смотрела на меня в упор сотнями желтых глаз.
Надо сказать, ко мне пришло облегчение, когда наступила пора выходить из автобуса. Напротив меня сидела женщина средних лет и с любопытством разглядывала меня, а я никак не могла понять причину ее внимания к моей персоне. Сейчас, стоя у зеркальной витрины, я рассматривала себя со всех сторон, надеясь найти эту причину во внешнем виде. Но все было в порядке, в зеркальном отражении на меня смотрела симпатичная девушка с темными волосами, забранными в хвостик, одетая в белую футболку и темно-синие шорты. Торчащих ниток, дырок или пятен я на одежде не заметила, можно не бояться опозориться перед знакомым Марины.
Я пожала плечами и направилась к дому Марка, находившемуся через дорогу. Лестничная площадка гулко отзывалась эхом на мои шаги. Квартира одиннадцать оказалась на втором этаже. На двери даже висела табличка: «Рыков М. И.». Я подняла глаза в поисках звонка и, не найдя его, постучала. Дверь открылась, и невысокий силуэт мужчины в полумраке пригласил меня войти.