[62] Так в Коране названы идеалистические атеисты, верные злоумышленно из своекорыстия искаженным записям откровений: “О! обладатели писания! Вы не на чем не держитесь пока не поставите прямо Тору и Евангелие.”
[63] В конце ХХ века в России забыли об отношении простого люда к попам и церкви. И тем не менее церкви крушил простой мужик и не только потому, что этого хотели евреи. Слишком много претензий накопилось в народе к этому сословию. Один только анекдот хорошо объясняет причины недовольства мужика иерархией служителей культа, ибо в отличие от Карла Каутского мужик не мог четко сформулировать, что разделяет его со сборщиком десятины:
“В одной деревне жил рыжий и жадный поп. И был он к тому же большой сладострастник. Раз бедный и Богобоязненный мужик по имени Федор признался попу на исповеди в том, что украл у него корову. Поп обрадовался, что нашлась пропажа и говорит мужику:
— Верни, Федор, корову тогда Бог простит.
— Не могу, батюшка, съели мы корову, оголодали очень.
Попу хотелось притянуть мужика к суду, но он знал, что тайну исповеди на суде в качестве доказательства вины подсудимого использовать нельзя и потому пошел на хитрость.
— Федор, Бог простит твой грех, если ты признание сделаешь на миру.
Мужик согласился. Собрался деревенский сход. Поп прочитал очередную проповедь, а в конце неожиданно заявил.
— А сейчас, миряне, всё, что скажет наш Федор — все истина.
Федор снял шапку и поклонившись в пояс собравшимся сказал.
— Правда истинная: все рыжие дети в деревне от нашего попа.”
[64] По завершении “борьбы” выясняется, что две детские шубы их воротами надеты на пояс одного человека (одна вверх ногами). Взрослый же человек изображал борьбу детей, переминаясь на четвереньках и будучи закрыт обеими шубами, изображавшими сцепившихся борцов.
[65] Вспомните Левшу у Н.С.Лесковка: «Скажите государю! В Англии ружья кирпичом не чистют! Надо, чтобы и у нас не чистили, а то, как война случится, то ружья стрелять не годны!» — Левша умер с этим “бредом”, но государю никто не сказал о “царском бреде” простого мужика. А когда Россия проиграла крымскую кампанию, то те же, кто не «сказал государю» и отперлись: «Если и доложите, что мы не сказали государю, то на вас же и свалим, что только сейчас доложили, а тогда нам не докладывали.»
Не менее печальна история о том, как группа деятелей культуры России (Горький, Арсеньев и другие) накануне расстрела рабочих в Петербурге 9 января 1905 г. пыталась добиться, чтобы председатель комитета министров Витте тоже «доложил государю» “царскую” по своему значению информацию о неизбежном кровопролитии, если многотысячному шествию рабочих с семьями, психологически настроившемуся на всеобщее собрание на Дворцовой площади при передаче петиции царю, закрыть путь к цели их движения силой войска. Но Витте отказался доложить заблаговременно царю эту информацию, что могло бы предотвратить тот расстрел и многие вызванные им трагедии.
Единственный общеизвестный в мире за всю историю нынешней глобальной цивилизации пример, когда “царская информация” была эффективно реализована в сословно-кастовом строе человеком из простонародья, — Жанна д’Арк.
[66] Избитый пример такого рода — отказ Наполеона оказать государственную поддержку Р.Фултону, конструктору одного из первых плавающих пароходов, что могло изменить характер борьбы на море с Англией, имевшей большой парусный флот. Менее известно, что реактивная система залпового огня разрывными снарядами, примерно в то же время была изобретена и опробована на учениях в Австрии, где она показала свою пугающую эффективность, но тем не менее она не была применена Австрией ни против Наполеона, ни Наполеоном после капитуляции Австрии.
И более ранняя история всех народов почти без исключения полна фактов, когда сильные мира сего уклонялись от управления научно-техническим прогрессом как одной из составляющих жизни общества, т.е. политики, считая разбирательство в такого рода вопросах “не царским делом”.
В истории России всего два примера, когда глава государства систематически держал под контролем технико-технологический прогресс и строил государственную политику с его учетом: Петр I и Сталин. Под руководством обоих, именно благодаря такого рода приобщению к “царским делам” дел “не царских”, даже вопреки ошибкам обоих государей, страна обретала статус сверхдержавы в течение нескольких десятилетий; и теряла его, также в течение нескольких десятилетий, когда их преемники — на западный манер — устранялись от технико-технологических проблем их “подданных”.
[67] Деятельность же международных ростовщиков в национальных обществах рассматривалась государственностью также как один из видов частного предпринимательства “подданных”. А то обстоятельство, что в зависимости от малого числа “подданных” ростовщиков оказывалось всё общество (включая и государственность, и её первоиерархов) выпадало из мировосприятия “элитарных” индивидуалистов-потребителей, правивших государствами на основе бездумно воспринятой от предков традиции.