О, как же смешны мне теперь разговоры о бессмертии души вашей, как же смешны они мне! Да, бессмертна пустота, бессмертна, ибо никогда не жила она вовсе!
Ныне отрекаюсь я от бессмертия, и секундой его не дорожу я, ибо если не было мне Жизни, то даром далось мне и такое бессмертие!
И если спросят меня: «Хочешь ли ты хоть единственный миг Встречи твоей с Другим обменять на бесконечность бессмертия?», то, какие бы страхи ни одолевали меня, я скажу: «Нет!»
И не потому скажу я так, что дорога мне синица, а потому, что не люблю я журавлей дохлых, пусть даже и гвоздями прибитых к небу!
Не нужны мне представители для переговоров с Другим, ибо с Ним не веду я переговоров. Сам я с Ним буду, а душу разглагольствующую свою отправлю я в царствие небесное – пусть там прохлаждается, пусть там остынет, пусть там и замёрзнет!
Сам, не через кого-то и не с помощью, хочу я брать и давать, сам хочу быть. Ибо знаю я лишь одно, но знаю точно: дана мне одна жизнь, и не будет Жизнью она, если отрекусь я в страхе своём от Другого или убоюсь инаковости его!
Не могу я даже думать о смерти, но не потому, что боюсь о ней думать, а потому, что не знаю её. Но жизнь, Жизнь – я знаю и хочу знать! И Ею я хочу быть, Её ощущать!
Не по мне томление душ, не по мне их страдания. Я живу, и живу я сейчас! Я перехожу в будущее, я Танцую, касаясь стопами своими тёплого тела Её! Я Танцую под Пение Другого. Он Поёт песнь моей жизни, он моя Жизнь! Пусть скажут мне, что я разрушитель, пусть скажут мне, что давлю я виноградные гроздья! Пусть! Я не страшусь, ибо я знаю это, и нет для меня в словах этих ни укора, ни откровения.
Пусть будет вино! Да, я винодел! Жизнь благодатная дала мне сочные виноградные грозди, и я не стану дожидаться, как тощий святоша, пока сгниют спелые тёмно-золотистые ягоды, и сушить их я тоже не буду!
Да, я Танцую на плодах своей жизни, вино своё я давлю для Другого, с Ним буду я пить бархатистый напиток, но не на поминках жизни своей, но за Её здравие! Мы будем пить вино Её жадно, Мы будем пить Её весело, ибо Мы – Она!
Пусть же Поёт Другой песнь свою для меня, а я буду Танцевать в благоухании Песни его, увитый лозой, на виноградных гроздьях; ибо нет меж Двух ни того, кто даёт, ни того, кто берёт, а есть лишь Они друг для друга! Мы будем пить вино Жизни, так будем благодарить Мы Её, так будет Она созидаться!
ДРУГАЯ ТАНЦЕВАЛЬНАЯ ПЕСНЬ
Столько времени я убегал от Тебя, о Жизнь! Так стремился я к высшему, так ковал узы свои, так стремился я к лучшему и так прокалывал глаза свои золотою иглою!
Сколько пестовал я своё, сколько строил, как гордился я трудами своими! И в возвышении этом падал! Я отрицал Тебя, о Жизнь, я отводил объятия Твои, я не был Тобою доволен.
Но не Ты, а я сам уничтожен был своим отрицанием! Не Ты, но я был в себе одинок, на деле не Тобой, но собою был я недоволен. Так платим мы за наши ошибки, ибо каждый платит, и платит он сам за себя!
Сколько же было во мне тщеславия, сколько безумия! Но ныне, когда смотрю я стыдливо в глаза Твои нежные, о Жизнь, то вижу я, что нет и них обиды, нет назидания, ибо Ты щедра!
И сколько б ни старался я, обезумевший, самого Себя уничтожить, Ты всегда была рядом, и терпеливо ожидала Ты моего пробуждения! Ныне же очнулся гонитель Твой от своего забытья!
И лишь теперь вижу я, что был я слепцом, ибо стал теперь видеть. И с ужасом думаю я теперь, что мог не успеть! Вот он, единственный страх, что остался теперь у меня, и этого страха не хочу я лишаться – пусть он будет напоминанием мне, пусть будет он мне порукой!
Многие дороги исходили ноги мои, многие ботинки мои истоптались на дорогах тех, пусть же и мозоли на стопах моих будут напоминанием мне! Не хочу их скрывать и залечивать!
Так смотрю я теперь на осколки иллюзий моих, словно старые это вещи, словно одежды, из которых я вырос уже и не могу носить более.
И вижу теперь, что самая большая из иллюзий моих – это иллюзия возможности избавления от иллюзий! А потому осколки иллюзий своих я не выбрасываю, но храню бережливо, пусть будут они мне порукой!
Самою Себя обрела моя жизнь, но нет в том заслуги моей, ибо я встретил Другого! Так пресеклось хождение наше по кругу иллюзий, и открылась Нам Жизнь, что не знает предела!
Ныне испытываю я Жажду, равновеликую Жизни, а потому, Жажду испытывая, я исполнен и нет во мне недостатка. «Довольно» перестало быть узами, а стало отныне ощущением моим полноты.
Вот Он, Твой Танец, о Жизнь!
О Жизнь, как же легко Ты Танцуешь, как свободно кружишься Ты в Танце своём! О Ты, не знающая границ и противоположностей, не ведающая страха, я предался Тебе безраздельно! Отчего думал я прежде, что великое должно быть тяжеловесным? Как же тяжёлое может порхать, как может оно в Танце кружиться? Истинно великое легковесно! И как всякое ощущение легко, так и всякое истинно великое – невесомо. Ты, о Жизнь, смотрела на меня лучезарными глазами своими, полными тепла, и всё от себя Самого я отринул, чтобы кружиться в Танце Твоём с Тобою!
И отринув от самого Себя всё, стал я открыт для Другого. Открытость – вот сущность Контакта, через которое созидаешься Ты, о Жизнь! Говорят, что скоро жизнь покинет меня, но ведь и жизнь свою от себя Самого я отринул, отринув всё, отринув всё ради Жизни, а потому не страшна мне потеря грядущая, ибо нельзя потерять то, чего не имеешь ты, чем не можешь ты обладать!
И теперь Ты, о Жизнь, шепчешь мне на ухо мелодии Твоих Песен, касаясь губами своими ушей моих и лаская щёки, как только Ты и умеешь. И смеюсь я отныне легко, и смеюсь звонко, словно маленький колокольчик, мне ведь щекотно, танцующая шалунья!
Какая же разница, Жизнь, сколь ещё мне осталось, сколько кругов ещё обойдёт моя стрелка, если всё уже я обрёл и ничем более не обладаю, свободный от составления завещаний!
Ныне наг я, и я полон, и боготворю я Других, в которых вижу я Жизнь, которая созидается!
СЕМЬ ПЕЧАТЕЙ (ИЛИ ПЕСНЬ О НАЧАЛЕ И КОНЦЕ)
I
Если я счастлив, то счастлив я благодаря Другому.
Много думаем мы о других, но всё пустое, ибо не о Других думаем мы, а о своём и потому одиноки, потому несчастны!
Нельзя о Другом думать, но не оттого, что запрещено, а оттого, что невозможно! И когда смотрю я на молнии, что источает Другой, когда заворожённо гляжу я на его «Да!» и «Нет!», то ощущаю я дыхание Жизни!
Как же не позволить другому быть Другим? Разве не есть это высшее преступление, ибо лезвие его обоюдоостро!
Видел я, как небо разбилось о скалы, видел я, как испарилось море – то было недовольство одного Другим! Мрак и пустыня – недовольство это! В нём и зрячий слеп, и живой умирает от жажды.
Что ж пытаемся менять мы Другого, не оттого ли, что недовольны сами Собой? Всякий, кто ищет пустоту – найдёт её, но ничего не обретёт он, но лишь тот, кто ищет Другого и найдёт всё!
Другой разрывает безумие вечного кольца возвращения, ибо свидетельствует он, что всякий – Другой, и ничто не повторяется! И пока есть Другой – всё ново, а значит Жизнь созидается! Вот отчего счастлив я, благодаря Другому!
II
Если живу я, то живу я благодаря Контакту.
Всё, что мы делаем, так это создаём границы, да пограничные столбы вкапываем. Кто сказал, что границы – зона контакта? Тот, кто не знает ничего, кроме собственной пустоты.