— Не думаю…
— Через год?
— Через год возможно, — вдруг захлебываясь слезами, бросаясь на грудь Андрея, задыхаясь, душа себя в истерике, душа Андрея… — я не хочу через год, я не хочу сейчас, я хочу тут, с тобой… мне надо было думать… я просто хочу тут, с тобой, прости, я уйду, я сейчас уйду…
Да это ЕРАЛАШ какой-то! Я БЛЯТЬ ничего НЕ понимаю! Черт. Хочу с тобой. Не надо! Надо!
— Давай подробней. Потом я тебя отвезу. Говори.
Всхлип.
— Говори, Лиза.
— Я поступила в /…/ на архитектуру, я хотела тут, с тобой.
— Лиза, откровенно говоря, я сейчас ни хрена не понимаю, но давай я скажу. Я хочу с тобой. Я хочу тебя. С архитектурой. Без архитектуры. Я. Хочу. Тебя.
Синие глаза в окружении темных ресниц, которые сейчас отбрасывают тени, делая круги под глазами еще больше, смотрят, кажется, удивленно.
— Тогда почему ты…?
— Почему я Что?
— Почему ты не стал?
— Не стал Что, Лиза?
— Ты не стал заниматься со мной… любовью. У тебя кто-то есть? Ты не хочешь? Я все понимаю… год — это долго…
Охренеть! Черт! Максималистка… моя маленькая девочка…
— Лиза… я хочу тебя. Я хотел тебя всю ночь… Я хочу тебя сейчас… ты можешь посмотреть сама, — подмигивая, с удовольствием отмечая любимые розовые пятнышки, которые поднимаются к лицу. — Я хочу тебя. И у меня никого нет… Кто может у меня быть… маленькая… я ТЕБЯ хочу, — уже обнимая, укачивая, целуя затылок, — глупая, маленькая девочка, ты устала, я устал… Подожди меня… я сейчас.
Андрей вышел на кухню, быстро нацепив легкие брюки, увидев только подол матери, который мелькнул в дверях в спешке.
Берет то, за чем пришел, поднимается на второй этаж, в свою комнату, где правит всем веснушка, нашедшая своё пристанище между грудок с горошинками сосков, где встречается со счастливыми синими глазами, которые смотрят на Андрея и улыбаются, отправляя по телу сонмы счастливых мурашек.
— Лиза, у меня к тебе два вопроса и одно предупреждение.
— Что?
— Давай по порядку. Первое. Где моя веснушка, что ты с ней сделала, у? Уверен, я буду по ней скучать, — заглядывая под футболку, — где твои веснушки Лиза? Это возмутительно, — целуя место, где год назад была веснушка — вкусно.
— Второе. У тебя есть какие-нибудь потребности, прямо сейчас? Есть? Пить? Туалет? Позвонить? Ну… вот я принес тебе завтрак, думаю, поесть все же надо, Лиза. Ешь.
Что же ты так похудела… маленькая…
— И,наконец, предупреждение. Это важно на самом деле, — нагибаясь, придавливая, настаивая, снимая футболку, кутая пальцы в волосах, сдергивая кружево трусиков рывком, прижимая к себе, потираясь, отправляя своё сознание в небытие, сворачивая в районе паха необходимостью, потребностью, с которой он не в силах совладать, говоря в губы, — сейчас я намерен удовлетворить свою потребность, основную потребность, Лиза. Более того, я абсолютно уверен, что одного раза мне будет мало. Мне будет мало одного раз в течение дня, на протяжении всей жизни, и я намерен удовлетворять эту свою потребность сейчас, потом, каждый день, каждый хренов божий день, Лиза, — накрывая губы в безжалостном поцелуе, притягивая, разводя ноги в стороны, врезаясь, даже не пытаясь быть аккуратным, потому что нет на это сил….. ловя губами крик, потом отпуская его, и наплевать, что день, и наплевать на открытое окно, наплевать на все…
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя.
Люблю
Толчок.
Люблю
Вдох.
Люблю
Выдох.
Люблю
Толчок.
Я дала полностью главу, не хотелось оставлять читателей в неизвестности накануне нового года.
Если вы найдёте вопиющие ошибки сообщайте, не стесняясь)
Если у вас появится желание нажать лайк — не отказывайте себе, нам с веснушкой будет приятно.
Андрей был готов отпустить свою любимую Лизу, чтобы девушка осуществила свои мечты, тем более она так запутывала парня в течении года своими перепадами настроения… школьница)
Но наша школьница оказалась храброй, хоть и не совсем уверенной в себе девушкой.
Поздравляю всех с праздником!
Любви, здоровья, удачи, душевного тепла, благополучия, вам и вашим близким.
Наташа.
Бонус. Лиза. Кукла
О том, как же жила Лиза в своём прекрасном-далёко.
До знакомства с Андреем. Потом мало что изменилось…там, на севере, среди вечной мерзлоты.
От лица Лизы.
Раз. Раз. Раз. Два. Три.
Раз. Раз. Раз. Два. Три.
Поворот.
Раз. Раз. Раз. Два. Три.
Поворот.
Руки на пояснице отсчитывают ритм.
Поворот.
Зеркало.
Кукла. Белая кожа. Голубые волосы. Нет глаз. На месте глаз зияющие черные дыры.
Очень странно, что я вижу эти дыры. Ведь у меня нет глаз. Кукла — Я.
Нитка дергает вверх — рука вверх.
Руки на пояснице отсчитывают ритм.
Нитка дергает другую руку вверх — рука вверх.
Звонок. Тошнота. Резко открываю глаза.
Лежу в тишине совсем немного, до второго звонка, через две минуты.
Темнота. Снег. Почти всегда темно…
Черно-Белое Всё.
— Привет, куколка, готова?
— И тебе не хворать, Буратино.
Раз. Раз. Раз. Два. Три.
— Куколка, следи за моей рукой.
— Слежу.
Раз. Раз. Раз. Два. Три.
— Евтушенко, спину. Егор, придержи её… Спина! Рука, Евтушенко, рука!
Темнота. Черно-Белое всё.
— Куда ты сейчас, куколка? Эй, Мальвина, подожди…
Тошнит…
— Ты домой?
— Да, тебя подвезти?.. За мной Олег приедет.
— Будет классно, давай. Что нового у тебя, мы давно не говорили… ты все время бежишь.
— Нормально. Обычно. Как всегда.
Смотрю в карие глаза.
— Странная ты.
— Ничего странного во мне нет.
— Зачем ты танцуешь? Ты не любишь… не умеешь.
— Умею.
— Да брось, куколка, с тем же успехом я мог бы таскать утюг по паркету.
— Не таскай.
— Не могу. Я накосячил в прошлой жизни, с меня причитается. Карма.
Глаза смеются.
— Тогда терпи, Егор.
Выходя из машины.
— Пока, пряничная девочка.
— Пока, Буратино.
Олег, водитель папы, улыбается, глядя через зеркало заднего вида, ловлю его теплый взгляд с морщинками-лучиками и улыбаюсь в ответ — тепло.
— Что нового, малышка?
— Не знаю, все старое.
— У такой молоденькой хорошенькой девушки? Кавалер? Тот парень, что стоял рядом с машиной, ничего такой, тебе не показалось?
— Какой? Не помню…
— Ну, а Егор?
— Егор?
— Егор. Был бы хорошим кавалером, а Лиза?
— Это же Егор… ффффууууууууууу.
Смеётся, лучики бегут по лицу — тепло.
Решила. Перечитала. Выучила. Еще раз решила. Еще… раз.
Квартира слишком большая для меня одной. Сто шестьдесят метров и лоджия на южную сторону.
Разве здесь есть южная сторона? Здесь везде холодно.
Папы нет. Уже неделю. Командировка.
Темно. Холодно.
Уууууууууууу — крикни. Ууууууууу — отзовется.
— Привет, папочка, ты дома?
— Да!
Прыгаю прямо на шею.
— Папа…
— Как ты тут одна? Мне неприятно тебя оставлять, но ты ведь понимаешь, надо…
— Понимаю… папа… папка… ух… ты вкусно пахнешь.
— Смешная… Пойдем, рассказывай.
— Елизавета, мне надо с тобой поговорить.
— Да, пап.
— У тебя четыре по экономике, скорей всего в году тоже.
— Она факультативная.