— Маленькая, не двигайся, я сам выйду….. - выходя, поглаживая животик, попку, бедра с внутренней стороны, целуя вдруг порозовевшую шейку и покрасневшее ушко.
— Лиза, я так сильно люблю тебя. Спасибо, что позволила мне… — кутая пальцы в коротких волосах на затылке Лизы, когда она уткнулась ему в грудь, глубоко вздыхая.
— Не больно?
— Нет…
— Точно?
— Угу… Я люблю тебя, Андрей.
— Я знаю Лиза, я знаю… я люблю тебя.
Засыпая позже под мерное сопение, запах яблок и невероятное умиротворение, разлившееся по всему телу.
Эпилог
К эпилогу у меня отношение двоякое, но какой есть.
Может и ничего…читабельно… *с сомнением*
От лица Лизы.
У меня совсем немного времени, чтобы найти то, что я ищу. Отчего-то это кажется важным. Именно сегодня.
Когда-то давно я дала обещание и должна его выполнить. Ведь он выполнил свои. И выполняет.
Пальцы бегут по экрану. Ну же… Ну… Всё не то…
Останавливаюсь глазами на фотографии, я не помню её.
Это самое первое лето.
Он сидит на озере, на нашем месте, и смотрит мимо объектива. Ха! Знаю я, куда он смотрит!
Волосы… мягкие… еще без седины, совсем.
Зеленые глаза. Не нефритовые. Не изумрудные. Просто зеленые глаза… Любимые зеленые глаза.
И любимая улыбка. Открытая. Настоящая. Я знаю на вкус эту улыбку.
Я увидела его тогда, на озере, мне захотелось его нарисовать, от того, что он был настоящим. Ярким.
И похожим на испанского мастиффа. У моей подруги в детстве был испанский мастифф. Кажется, я дружила больше с ним, чем с ней. И меня постоянно ругали за форму в шерсти и слюнях… Но любовь зла. Он был очень большим. Очень теплым. И настоящим. Его хотелось обнимать.
Андрей тоже был большим. Теплым. Настоящим. И его хотелось обнимать.
Что я могла сказать?
«Эй, парень, ты похож на большую, волосатую собаку, которая пускает слюни. Обними меня!»
Хотя… он бы засмеялся и обнял.
Мне казалось, мое маленькое сердце разорвется от его «настоящности» на фоне огромного неба и разных оттенков зеленого, которые отражались в его глазах.
Мне хотелось его губ на моих губах, его рук на моем теле. Мне хотелось его. Всего.
И он дал мне всё.
«Всё, как хочешь ты», — повторял он. И повторяет до сих пор.
Мой испанский мастифф. Которого хочется обнимать.
Ой. Надо же.
У нас действительно много фотографий, похоже, я не помню половины.
Судя по моим коротким волосам, это первый курс…
Андрей просто держит меня одной рукой, пока мои ноги болтаются в воздухе. Он до сих пор так меня держит…
Тогда я очень долго боялась, что он меня выпустит, отпустит, скажет «иди».
Я и сейчас этого боюсь, но теперь я знаю, что никуда не уйду. Никогда.
Тогда, когда стало решено, так ожидаемо неожиданно, что я уезжаю в Гонконг, когда все говорили: «Тебе надо» «Это правильно» «Повезло», я знала, что мне не надо. И это неправильно.
Не может быть правильно без его рук. Не умеет. Не сможет быть идеально.
Я боялась, что Андрей откажется. Кому нужна кукла? Просто кукла?
Боялась.
Все просто. Гонконг — не та лужа. Весь мир — это множество луж. Зачем идти к той, которая тебе не нужна, а ты точно знаешь, какая нужна тебе…
Боялась.
И потом еще долго боялась. Я и сейчас боюсь, потому что я отчаянно зависима от его теплых рук. И «я хочу тебя, маленькая»
Хотя временами… иногда, меня очень сложно назвать «маленькой».
Кажется, нужная мне папка.
Отлично…
Улыбаюсь. Обязательно найдется то, что нужно мне…
Глаза натыкают на не то, не те… или, наоборот, те самые.
Яблони. Речка. Камыши. Дом. Недостроенный дом.
Андрей многое сделал сам в этом доме.
Вот эту я отлично помню. Это Тоня сфотографировала «на память».
Меня учат штукатурить.
«Какой же ты будешь архитектор, маленькая, если не разбираешься в строительстве?»
Да. Да. Именно так это делают, штукатурят — прижавшись всем телом, нагнувшись, чтобы шептать… о неприличном.
Дальше.
Ненавижу эти фотографии.
Ненавижу этот месяц.
Ненавижу этот год.
Тогда я потеряла ребенка.
Случайность. Стечение обстоятельств. Так бывает.
Слушала и слушала в кабинете заведующего отделения.
Стечение обстоятельств, при которых я не успела испугаться.
Раз — ты в институте.
Два — кровь.
Три — мелькающий потолок приемного отделения.
Увидев Андрея, я поняла, что я наделала.
Не контролировала. Это так просто… Не контролировала.
Я могла выучить китайский за год, ради Бога. Но я ничего не могла сделать с собственным глупым телом, которое сначала беременеет, а потом попросту избавляется от этого, как от ненужного мусора.
У них так много детей. А я не контролировала.
Я все ждала и ждала. Сейчас. Или сейчас… Или… вот сейчас точно.
Он скажет «иди».
Он скажет «всё».
Он скажет «ты не контролировала».
Ужасно, что я могла потерять ребенка, но я не могла потерять Андрея. Никак.
Хотелось спросить «мне уйти?», но страх ответа сильней ужаса ожидания.
Я не спросила.
Он не сказал.
Теперь я знаю, что не скажет. Никогда.
Совсем мало времени.
Глупая идея с этим обещанием.
Иду к окну… ну его, это обещание.
Ходят под окнами.
Большой шаг. Четыре маленьких прыжка.
Закидывает на шею, держа за ножки в ярко синих ботиночках. И зеленая курточка.
Абсолютно не сочетается.
Идеальное сочетание.
Маленькие ножки. Зеленая курточка. Две пары зеленых глаз. Волосы смешиваются, когда зеленые глаза смотрят в зеленые, изображая Маккуина.
Смеюсь.
Представляя, что ожидает меня в нашем неидеальном доме, где наравне с нами проживают свою недолгую, но насыщенную событиями жизнь игрушки и, Боже, где стиральный порошок стоит не только в ванной комнате и туалете — там, куда успеваю закинуть, но и бывал рассыпан ровным слоем, когда Филя, наш пес, все же ворвался в дом, разорвав по пути пакеты из магазина, пока несся к своей заветной цели — перилам.
Видимо у Фильки свое представление об идеальности.
Как и у двух пар зеленых глаз, которые оставляют отпечатки ладоней в краске на поверхности моих правильных оттенков синего, делая их чертовски неидеальными…
В нашем идеальном доме.
Последний раз смотрю.
Нашла!
Все просто.
Это сегодня они стоят под окнами и честно ждут, а вчера пробрались сюда и сделали эти фото.
«Маленькая, завтра будет много свидетелей. Думаю, им надо познакомиться наедине…»
Поставив фотоаппарат на автоспуск, просто сел рядом.
И вот.
Нечеткие фотографии.
Две пары зеленых глаз смотрят на маленькие синие.
Большие теплые руки обнимают меня, держа на коленях всех нас.
Фокус сбился…
Все нечетко.
Неидеально.
Я неидеальная. Потому что не все можно контролировать — появление маленьких синих глаз тому подтверждение.
Лучшее подтверждение.
Несколько штрихов.
Надпись.
Отправить.
Смотрю.
Достает телефон, смотрит в окно удивленно.
Смотрит в телефон.
Я знаю, что он видит.
— И… сделаешь для меня кое что, маленькая? Когда построишь свой идеальный дом, пришли мне фотографию, ладно? — подмигивая.
— Хорошо, — уже улыбаясь.
Кто прошёл с ними от знакомства на берегу небольшого водоёма до рождения второго ребёнка.
И признания Лизы, что идеальный дом — это не стены выкрашенные в правильные оттенки, а люди живущие в нём.