Он надеется, что жена, ангел, мадонна, только и делает, что разыскивает адрес беспутного мужа. С этой целью даже в Павловск к сестре Ольге Сергеевне, вероятно, поехала. Как хочется, чтобы все было именно так! Не получается ничего и не могло изначально получиться. Жена Пушкина не любила. А в последние месяцы боялась и... ненавидела. Чувство её и её любовника - Николая Павловича - по отношению к Пушкину поразительно совпали. "Николай I Пушкина видел под страхом, - писала Марина Цветаева, под страхом видела его и Гончарова. Их отношение тождественно. Если Николай I, как мужчина и умный человек, боялся в нем ума, Наталья Гончарова, как женщина, существо инстинкта, боялась в нем - его всего".
Основой их связи была месть. Не прелюбодеяние, не секс, а месть. За то, что был. Не отпускал. Даже в минуты полнейшей близости не только разделял, но охватывал, обнимал их чувством и мыслью творца.
Пушкин ждет. Горькое ожидание отравляет жизнь. Ежедневно приходит в Тригорское. Спрашивает писем. Огорчается отказом. Кисло шутит. Вяло читает стихи. После обеда уходит.
25 сентября он не выдерживает и пишет новое письмо: "Пишу тебе из Тригорского. Что это, женка? Вот уж 25-е, а я все от тебя не имею ни строчки. Это меня сердит и беспокоит. Куда адресуешь ты свои письма?"
Никуда. Писем нет.
А ему так хочется поговорить с нею, поделиться своими тревогами. "...Все кругом меня говорят, что я старею, иногда даже чистым русским языком. Например, вчера мне встретилась знакомая баба, которой не мог я не сказать, что она переменилась. А она мне: да и ты, мой кормилец, состарился да и подурнел. Хотя могу я сказать вместе с покойной няней моей: хорош никогда не был, а молод был".
Ей всего двадцать три. Молодость жестока. Не понять ей стареющего мужа.
А он не унимается. Уж, видно, не ждет ответа. Пишет для себя: "Я теряю время и силы душевные, бросаю за окошки деньги трудовые и не вижу ничего в будущем".
2 октября 1835 года. Праздник. Получено письмо от Натальи Николаевны. Он отвечает в тот же день: "Получил я, ангел кротости и красоты! письмо твое, где изволишь ты, закусив поводья, лягаться милыми и стройными копытцами, подкованными у Mde Katherine. Надеюсь, что теперь ты устала и присмирела. Жду от тебя писем порядочных, где бы я слышал тебя и твой голос - а не брань, мною вовсе не заслуженную, ибо я веду себя как красная девица".
Он очень старается взбодриться. Прочь мрачные мысли и "невероятные предложения", о которых он говорил Жуковскому1. В январе 1836 года Пушкин пишет П.В. Нащокину: "Мое семейство умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего роптать, и старости нечего бояться".
Он ропщет и боится. Боится преждевременного старения, залысин, боится увидеть в глазах жены правду. Боится смотреть на маленькую Наташу.
Ребенок растет. Брат Натальи Николаевны, Дмитрий Гончаров, писал сестре Екатерине: "Наташа и Александрина в середине августа уехали в Ярополец с тремя старшими детьми, маленькая Таша осталась здесь (она очаровательный и очень рослый для своих лет ребенок)". Для чего он подчеркивает, что девочка очень рослая? Не в Пушкина?
Вероятно, семья уже давно знала правду. Поэтому для Екатерины Николаевны достаточно только намека, чтоб понять, о чем хочет сказать брат.
Наташа превратилась не только в рослую девушку, но и в красавицу. В шестнадцать лет она влюбляется в сына бывшего шефа жандармов графа Орлова. Брак не состоялся из-за противодействия отца. Но юная Наташа не оставляет попыток породниться с кем-нибудь из высших жандармских чинов. Не пройдет и года, она станет невестой, а потом и женой Михаила Леонтьевича Дубельта, сына управляющего Третьим отделением Леонтия Васильевича Дубельта. Создается впечатление, что девушка постоянно находилась в сфере внимания тайной полиции.
Почему же граф Орлов отказал молодым людям в благословении, а действующий управляющий Третьим отделением дал согласие на брак своего сына с дочерью Пушкина? Граф Орлов к событиям вокруг Пушкина и его семьи в 1835-1837 годах был не причастен, а Леонтий Васильевич Дубельт имел самое непосредственное отношение. Он знал, что в жилах Натальи Александровны Пушкиной течет кровь Романовых. Интересно, получил ли Дубельт разрешение Николая Павловича? Не мог не получить. Но если речь идет не о разрешении, а о повелении?
Наталью Николаевну Пушкину выдают за генерал-майора П.П. Ланского1, а дочь Наташу - за Михаила Дубельта. Все под контролем. Может быть, именно поэтому Михаил Дубельт обращался со своей семьей - трое детей! - очень скверно. Он пьет, проигрывает огромные деньги в карты. Женщины, конечно, тоже были. Возможно, в основе ущемленное самолюбие?