Его взгляд стал непроницаемым, но Алекс заметила, как он напрягся.
- А она не говорила, что в конце концов я все-таки потребовал плату за все, что для нее сделал?
- Ты удивился, что она тебя защищает. Значит, ты в самом деле такой негодяй?
- Не знаю, принцесса, негодяй ли я. Но я точно не герой, - сказал он, входя в просторную комнату и словно полностью заполняя ее собой.
Когда Алессандра переехала в Италию, Грете стоило большого труда создать благоприятную среду для ершистой девчонки-подростка. Комната и вся вилла стали для нее тихой гаванью.
- Я думал, Натали хранит верность только Массимо, - произнес он так тихо, что она едва различила слова.
- Наверное, гораздо проще, когда чувство к одному человеку вытесняет то, что испытываешь к другому. Но так не бывает, верно?
Он дернул головой. Она поняла, что задела его за живое. Но ответил ей по-прежнему хладнокровно:
- Признаю, я не привык к большой семье и происходящим в ней драмам. Поэтому… нет, я понятия не имею, как бывает. Натали в юности была настоящей дикаркой. И если она все же меня защищает, мне есть за что ее благодарить. Только не думай, что мои достоинства искупают мои недостатки… И не забывай, что мы с тобой муж и жена.
- Ты хочешь, чтобы я продолжала жить с тобой, как будто ничего не случилось? - ошеломленно спросила Алекс.
- Ты узнала причину моих поступков. - Он обвел комнату рукой. - Я безжалостный делец, который стремится управлять финансовым центром Милана, а БФИ просто стала моей первой мишенью.
Послеполуденное солнце золотило его лицо, ласкало его любящими лучами. У нее перехватило дыхание, когда она увидела сходство, которое не замечала прежде. Его глаза так похожи на глаза Массимо, особенно когда он улыбается. Презрительная складка у рта - совсем как у Лео, когда он чем-то недоволен. Он имеет полное право находиться здесь, в месте, которое она считает своим домом…
- Мы с тобой очень разные… и по-разному относимся к тому, что случилось.
- Отлично. А может быть, ненадолго забудем обо всем и обо всех, будь они прокляты? - Он не сдержал досады.
- Ты первый начал.
- Алессандра, наш брак не имеет отношения к Брунетти.
- Ви, здесь я с тобой не соглашусь. Ты слишком привык играть людьми, как шахматными фигурами. Может быть, ты просто не способен понять. Ты требуешь от меня верности и в то же время губишь их… Не представляю, как нам жить дальше. Ты меня обманул.
- Я тебе ни разу не солгал.
- Ладно, не цепляйся к словам. Ты скрыл от меня правду… Я все время пытаюсь понять, что ты чувствовал в детстве, как ранила тебя тогда черствость Греты…
- Черствость?! Она обозвала мою мать шлюхой и охотницей за богатыми отступными. Из-за нее я вырос изгоем. А мама… У нее случился нервный срыв, от которого она так и не оправилась. Она не могла работать, и нас выкинули на улицу. У нее развилась ранняя деменция.
Сердце глухо забилось у нее в груди. Тоска в его глазах растворяла ее праведный гнев.
- Грета в этом не виновата!
- Да неужели? У нас не было денег, и мама не получила даже минимальной медицинской помощи! В том, что теперь ей требуется круглосуточное наблюдение в доме для престарелых, виноваты все Брунетти! - Он напомнил ей раненого зверя, который собирается напасть. - В том, что ее болезнь зашла так далеко и развилась так быстро, что она даже не узнает меня, виноваты они!
- Она и тебя не узнает?! - прошептала Алекс.
Сердце у нее разрывалось от жалости к нему. И к себе тоже. Как ей преодолеть созданную им пропасть? Как увести его с пути саморазрушения? Он привык жить со своей болью и гневом, видеть в Лео и Массимо врагов, а его ненависть покоится на прочном основании, заложенном в детстве. И если она останется с ним, зная, что он ненавидит ее близких, кем будет она сама?
Он покачал головой и стиснул челюсти.
- Ей кажется, что я по-прежнему десятилетний мальчик. Она… как будто застыла в том году.
- Почему ты ничего мне не рассказал?
- Потому что мне не нужна жалость, которую я сейчас вижу в твоих глазах.
- Тогда что тебе нужно?
- Ты дала мне слово. Мы обещали друг другу будущее. Вот чего я хочу.
- Я по-прежнему не верю, что Грета совершила что-то настолько…
- Тебе мешает чувство благодарности к ним. Ты не знаешь, какие они на самом деле. - Они не демонстрировали тебе врожденные высокомерие и властность!
- Значит, мне больше нельзя их любить? Когда я узнала, что Карлос - мой биологический отец, я переехала жить к нему. Грета приняла меня с распростертыми объятиями, она сделала так, чтобы их вилла стала моим домом. А после смерти Карлоса она стала моим оплотом. Лео и Массимо приняли меня и обращаются со мной, как с кровной родственницей. Ты не представляешь, Винченцо, как много они для меня значат!