— А где Марлен? — спрашиваю я из любопытства.
— Скорее всего, снова занимается сексом с Зэннеком, — отзывается Джорджи, проводя рукой по испускающий пар воде.
— В последнее время, благодаря беременности, у нее проявилась ненасытная потребность. А что касается меня, то у меня опухшие лодыжки, — жалуется Меган. — Ее либидо прям взбунтовалось.
— А по-моему, Марлен родилась с взбунтовавшимся либидо, — хихикает Нора.
— Ты определенно не та, кому следует такое говорить. Мы каждую ночь слышим, как вы двое этим занимаетесь. — Джорджи закатывает глаза. — И именно твой голос отдается реально громким эхом.
Нора тут же начинает смеяться.
— Ну что я могу поделать, если у Дагеша невообразимая выносливость? Или что его возбуждают мои большие беременные сиськи?
— Эй! — поддразнивает Меган. — Думаешь, мне хотелось это знать?
— Примерно так же сильно, как мне хотелось знать о твоей фишке насчет ног? — отвечает Нора сладким голосом.
Меган издает стон.
— Фишке насчет ног? — спрашиваю я, хмуря лицо в растерянности. — Хочешь сказать, что у Кэшола фишка насчет ног?
— Нет, у Меган. — Нора озорно шевелит бровями. — Ты бы видела, как она без умолку щебечет о том, насколько накачанные «сильные ноги» Кэшола.
Джорджи издает шум, будто подавилась смешком.
Меган лишь снова испускает стон и опускается под воду, словно это может ей помочь спрятаться от добродушного смеха в пещере. Я стараюсь смеяться не слишком сильно, но атмосфера счастья в пещере очень уж заразительна. Так приятно снова видеть моих подружек. Я люблю всех в Южной пещере, но половина нашей семьи находится здесь.
Так приятно вернуться домой, пусть даже ненадолго.
Часть 5
КАЙРА
Я вытираюсь полотенцем, сидя возле бассейна, и болтаю с Джорджи, пока жду, когда высохнут волосы. Это самый праздный из моих дней, но я наслаждаюсь каждым его мгновением. Завтра я зайду в пещеру к Севве и помогу ей по дому, или к Мэйлак, или буду вместе с Джорджи шить — все, что необходимо. Но сегодня я, лениво нежась, бездельничаю, и я от этого в восторге.
Сесса несется, как ошпаренный, туда, где мы сидим. Он младший брат Аехако, совсем еще маленькая крошка, но могу поклясться, что за последние несколько месяцев он вырос на несколько дюймов. У него серьезное выражение лица, которое немного напоминает мне Рокана, но когда он подходит ко мне, его улыбка прям как у Аехако.
— Мама велела мне прийти и забрать тебя, — заявляет Сесса. — Она приготовила еду специально для тебя.
— Скоро приду, — обещаю я ему, глядя на Джорджи. — Где Аехако?
— Он разговаривает с Роканом. — Сесса улыбается зубастой улыбкой. — Ты не принесла мне подарок?
Я протягиваю руку и поправляю перекинутую через его плечо длинную косу.
— Твой брат, возможно, что-то для тебя приготовил, — отвечаю я, прекрасно зная, что в мешках Аехако есть резная рогатка для него. — О чем они разговаривают, ну…, твои братья?
— О снах, — весело отвечает Сесса.
У меня кровь стынет в жилах. Мне вспоминается взволнованное признание Аехако, сделанное несколько дней назад.
— О снах? Каких снах?
Сесса пожимает плечами, так как ему уже наскучило.
— Я скажу маме, что ты идешь.
— Сейчас подойду, — шепчу я, и у меня внутренности сжимаются, когда он убегает. Ребенок в моем животе переворачивается, и я рассеянно поглаживаю его, борясь с паникой, поднимающейся внутри меня. Я думаю о том, насколько серьезными выглядели Рокан и Аехако. Как они быстро меняли темы, когда я подходила к ним, и какой у них был виноватый вид.
Аехако заверял меня, что у него нет «знающих» снов, как у его брата. Но… что, если и Рокану снятся дурные сны о нас? Что, если с ребенком что-то не так?
Что, если мне не суждено его иметь?
Меня пробирает озноб.