— Можешь растереть мне ногу? Она холодная, а твои руки теплые.
Я беру ее ногу в руки и начинаю растирать, лаская маленькие беловато-розовые пальцы и разминая пятку.
— Как я уже сказал…
Она закрывает глаза и мотает головой.
— Потрясающе. Именно так. Ты растирай мне ноги, а я буду есть в постели, и это станет лучшим медовым месяцем всех времен.
— Это уже лучший медовый месяц всех времен, потому что я здесь, вместе с тобой, — признаюсь я ей. — Я благодарен тебе, что моя пара ты и никто другой.
Лиз улыбается мне, болтая в воздухе другой ногой, и я, взяв в руки их обе, принимаюсь массировать, а она бросает в рот очередной кусочек мяса.
— Кстати, я ведь собиралась обучать тебя стрельбой из лука. Полагаю, это невозможно, пока снаружи идет метель. Ты ведь не расстроился? Ты не особо-то много получаешь от этого медового месяца, а вот я — массаж и завтрак в постель, — закинув руку за голову, она смотрит на меня. — Есть что-нибудь, чем бы ты хотел заняться?
Помимо того, чтобы затащить ее в шкуры и врезаться в нее как дикий зверь? Но Лиз так же, как и я, сама всегда жаждет порезвиться в шкурах. Она имеет в виду что-то другое. В конечном счете, я молча размышляю, пока растираю ее ноги.
— Есть ли какие-то определенные вещи, которыми занимаются во время медового месяца?
Ее губы подергиваются, словно ей снова хочется разразиться хохотом.
— Большинство людей отправляются в путешествие и осматривают достопримечательности. Они осматривают древние места, посещают руины или просто зависают на пляже и плавают.
Я обдумываю это.
— Наверное, мы можем отправиться на пляж, но боюсь, что тебе не понравится. Он находится по другую сторону гор, в противоположном направлении, куда мы направляемся, и ты не сможешь плавать. Твои розовые пальчики замерзнут.
И я прикусываю один из них, потому что мне нравится видеть, как ее глаза загораются.
— Нет, спасибо, я лучше откажусь от замерзшего пляжа. — Лиз ест очередной кусок мяса, бросая на меня горячий взгляд, который говорит мне, что она совсем не о пляжах думает. — Это время для сближения. Чем ты хотел бы заняться? Что бы сделало его особенным для тебя? Что-то, что ты не хотел бы делать с кем-то другим?
Сразу же на ум приходит идея. Я почти отказываюсь от нее, потому что кажется, что место для этого слишком открытое, слишком опасное. Но она смотрит на меня нетерпеливыми глазами, и я не могу ей ни в чем отказать.
— Мне бы, — говорю я осторожно, — хотелось пойти на рыбалку.
— На рыбалку? — она смотрит на меня в замешательстве. — Мы ведь уже ходили на рыбалку, Рáхош.
Я мотаю головой.
— Есть одно место, куда меня брал мой отец, когда еще был жив. Я помню то место, и то, как мы с ним сидели на берегу и ждали, когда рыба подкрадется. И мы просто говорили. Это мое лучшее воспоминание о моем отце.
Выражение ее лица становится нежным.
— Тогда, конечно, мы сделаем это. С удовольствием. Ты знаешь, как добраться до того места?
— Знаю. — После смерти отца я много раз проходил мимо, но никогда не приближался. Никогда не хотелось, потому что я хотел сохранить эти воспоминания такими, какими они были. В своем воображении я хотел видеть это место глазами маленького комплекта, который, направляясь к озеру с сетями и удочками, держится за руку со своим отцом.
Но я хочу поделиться этим с Лиз. Я хочу создать новые воспоминания с ней. Я устал жить прошлым.
— Мне не терпится, — говорит она и откладывает свою миску в сторону, облизывая губы. Я предлагаю ей чашку, но она мотает головой. — Не хочу пить. Итак, мы пойдем на рыбалку, как только погода прояснится, да?
— Но не сегодня, — соглашаюсь я. — Сегодня день для пребывания в шкурах.
— Я рада, что ты это сказал, — говорит мне моя пара, задыхаясь. — Потому что сейчас я думаю только о сексе. Необузданном, грязном сексе, где ты сверху меня, а мои лодыжки у тебя на плечах.
Теперь я тоже об этом думаю. Я прекращаю массировать ее ступни и кладу их себе на плечи, когда скольжу в шкуры, чтобы присоединиться к ней.
— Думаю, это отличная идея.
***
Снег идет два дня подряд, и я провожу эти дни в шкурах в обнимку со своей парой. Мы спариваемся. Играем в глупые игры в слова. Обсуждаем имена для нашего комплекта. Говорим о других в племени и тех, кто на наш взгляд будет резонировать следующими. Иногда мы говорим только о погоде, и даже это приятно. Мне нравится всем делиться с Лиз, а ведь я никогда раньше не делился с кем-то столь многим. Вэктал мне как брат, и все же есть вещи, в которых я ему никогда не признавался и которые я с готовностью рассказываю своей паре, потому что чувствую себя в безопасности, рассказывая ей даже о мелочах.