Выбрать главу

— Джорджи? — спрашиваю я, обеспокоенный. Это совершенно на нее не похоже.

— Теперь можешь их засыпать, — шепчет она, глядя на умерших, а не на меня.

Я киваю головой, и хотя меня беспокоят ее слезы, я делаю, как она просит. Пока я покрываю их снегом, она сидит рядом с могилой и все это время молча плачет, а потом, когда яма снова заполнена, мы вдвоем собираем маленькие камни и обрисовываем ими контуры могил. Джорджи устанавливает свои сделанные кресты в изголовье каждой могилы, после чего садится у изножья, сжимая руки.

Я усаживаюсь рядом с ней. Совершенно ясно, что она хочет на прощание сказать несколько слов. Наверное, это входит в человеческий обряд погребения.

Полными слез глазами Джорджи смотрит на кресты и делает глубокий вдох.

— Крисси, Пег, Доминик… Мне очень жаль. Простите, что я подвела вас.

Что? Я с удивлением поворачиваюсь к моей паре.

— И как же ты их подвела?

Она смахивает рукой слезы.

— Я стала причиной их гибели. У меня не получилось защитить их.

Не понимая, я просто качаю головой.

— Я была лидером, — объясняет она. — Бороться с нашими похитителями была моя идеей. Эта битва помогла нам вырваться на свободу как раз перед тем, как мы потерпели крушение, — она прикусывает губу. — И я была той, кто отправилась за помощью.

— Джорджи, ты спасла остальных одиннадцать женщин. Ты спасла Лииз и Каи-ру и всех остальных. Ты пошла и нашла меня и убедила подняться в гору, чтобы спасти их. Ты вернула жизнь нашему племени. Ты дала мужчинам моего народа надежду на пару и будущее. Ты бы выбрала по-иному, будь у тебя возможность вернуться обратно?

С трудом сглотнув, она качает головой.

— Нет. И, наверное, отчасти в этом и есть причина того, почему я чувствую себя такой виноватой, — Джорджи оглядывается и смотрит на меня. — Я счастлива. Я должна быть в полном отчаянии из-за того, что меня забрали с Земли, а трое из моих девушек погибли, а все мои мысли только о тебе, нашем малыше и будущем.

Я протягиваю руку и беру ее ладошку в свою. Теперь я все понимаю. До слез ее доводит чувство вины, то самое чувство вины, которое испытывает вождь, когда кто-то из племени страдает. Она чувствует себя ответственной за этих женщин. Это я могу понять.

— Тебе кажется, что ты не должна быть счастливой?

— Иногда я задаюсь этим вопросом.

— Неужели ты думаешь, что они хотели бы, чтобы ты была несчастной? Что они не хотели бы, чтобы у оставшиеся была долгая счастливая жизнь? Неужели ты думаешь, что они не хотели бы быть свободными?

— Да нет, я так не думаю. Просто после того, как меня лишили всего, как-то странно быть такой счастливой, понимаешь? — она крепко держит меня за руку.

— Нет ничего плохого в том, чтобы найти радость в жизни, моя Джорджи. Вообще ничего. Думаю, твои подруги тоже хотели бы этого. Ты даровала им всем свободу. Может, эти трое и погибли, но они умерли не как пленники или рабы.

Слезы снова текут по ее щекам. Она кивает головой.

— Ты прав. Знаю, что ты прав.

— Тогда почему ты плачешь?

Из ее горла поднимается пузырящийся смех, и она сжимает мою руку так сильно, что я удивлен ее силе.

— Потому что хорошо от души поплакать. Думаю, мне надо попрощаться, прежде чем уйду и начну жить дальше. Теперь, когда они похоронены, надеюсь, они обретут покой, — Джорджи снова смотрит на могилы, все еще цепляясь за мою руку. — Нам всем нужно жить дальше.

Я киваю в согласии. Она не уходит, а я остаюсь рядом с ней. Пока Джорджи хочет сидеть здесь, я буду рядом с ней. В конце концов ее слезы высыхают, и ее рука сжимает мою уже не так сильно. Она смотрит на меня и выражение ее лица более спокойное, чем за эти дни.

— Думаю, я готова, — говорит она мне. — Мне это было нужно. Им это было нужно, — она указывает рукой на могилы. — И теперь все мы можем оставить все это в прошлом.

— И чем ты хотела бы заняться сейчас, мой сладкий резонанс?

— Вернулась бы в нашу пещеру? — отвечает она, устало улыбнувшись. — Я внезапно чувствую себя такой уставшей.

Видимо, это потому, что она освободилась от тяжести своих забот. Она молча несла на своих плечах их груз так долго, что теперь, когда с ними покончено, ей полегчало — и еще она чувствует, что очень устала. Но я этого не говорю. Я лишь улыбаюсь и прикасаюсь к ее животу.

— Комплект делает тебя сонливой. Может, тогда вернемся в пещеру охотников переночевать?

Она смотрит на летающую пещеру с этими ее странными, темными стенами.

— Конечно. Мне не хочется больше ни одной ночи провести в этой адской дыре.