Я знаю, он говорит, что думает. Клэр милая, и в то же время у нее не очень-то решительный характер. Боюсь, этот парень подомнет ее под себя, и в итоге все может выйти из-под контроля и обернуться во взрывоопасную ситуацию. Я знаю, что многие из этих парней пытаются свыкнуться с тем, что в племени теперь кучка неспаренных женщин, и они слишком усердны в своем стремлении произвести впечатление.
— Считаешь, что я должна была ей сказать, чтобы она прекратила с ним встречаться?
— Зачем? — судя по голосу, он искренне растерян.
— А вдруг он в целом все понимает неправильно и навязывает ей себя, хотя она говорит «нет»?
Я чувствую, как тело Вэктала подо мной напрягается.
— Ни один мужчина не сделал бы такого, мой сладкий резонанс. Как ты могла так подумать?
Я вскакиваю сидя, глядя ему в глаза. Он явно в шоке. Я потрясла своего любимого Вэктала до глубины души. Ему и правда никогда не приходило в голову, что кто-то хотел бы причинить вред человеческой женщине. Но с тех пор, как мы выжили в той ужасной ситуации, эта мысль никак не выходит у меня из головы. Я вспоминаю Доминик, погибшей в снегу, и боль, с которой я постоянно борюсь, возвращается. Улыбаясь Вэкталу, я похлопываю его по груди.
— Ну конечно, он не стал бы, детка. Я уверена, что твои охотники такие же благородные, как и ты.
В Вэктале есть какая-то сладкая невинность. Несмотря на его свирепость и суровость мира, в котором они живут, он очаровательно наивен и этим умиляет.
Надеюсь, он никогда этого не лишиться и не станет таким же циничным, как я.
Часть 2
ВЭКТАЛ
Моя Джорджи встревожена.
Прошло всего несколько дней с тех пор, как она с людьми прибыли сюда и навсегда изменили нашу жизнь. И за эти дни я познал, как глубоко она дышит, когда спит, как от озноба она дрожит и подпрыгивает, когда по утрам купается, и как ее улыбка освещает ее глаза. Сегодня она улыбается, вот только ее глаза сияют не столь же радостно, и я спрашиваю себя, что не так.
Что касается меня, то день никогда раньше не наступал столь полон радости и обещаний. Моя пара — мысль, от которой я до сих пор пребываю в ошеломлении — сидит у костра с двумя из своих людей, шьет туники и болтает. В своем животе она носит мой комплект. При виде ее мой кхай урчит тихим, приятным шепотом, и я рассеянно потираю грудь, наблюдая за ней издалека, хотя мне следует точить острие моего копья. Я должен поскорее проверить ловушки, но я не могу заставить себя покинуть пещеру, не тогда, когда Джорджи сидит рядом с Джо-си и Каи-рой и с легким движением откидывает назад свою гриву, перед тем как снова наклоняется над своим шитьем. Кудряшки ее невероятно мягкой гривы лежат у нее на плечах и так и просятся, чтобы к ним прикасались. Они не выходят у меня из головы, как и то, как ощущается ее грива, когда та рассыпается по моим бедрам, когда она берет меня в рот своим человеческим образом, переворачивая мой мир и заставляя меня увидеть звезды.
Я уже знаю о ней все. И я знаю, когда она из-за чего-то переживает. Это очевидно в том, что, чтобы ответить на любой вопрос, ей требуется времени чуть-чуть больше, в маленькой морщинке между ее бровями в то время, как она шьет, в том, как она подолгу смотрит на пламя костра.
Она говорит, что счастлива со мной, но, может, это… ложь? Неужели моему красивому человеку меня недостаточно? Ведь она — все для меня.
Джорджи поднимает глаза от своего шитья, и ее взгляд ловит мой. Улыбка, которую она посылает в мою сторону, искренняя и полная любви, и я еще более счастлив, когда она подносит ладонь ко рту, складывает губы «трубочкой» и дует. Это называется «воздушный поцелуй», и он предназначен для того, чтобы спариваться ртами, находясь друг от друга на расстоянии. Поднося ладонь ко рту, я делаю то же самое, после чего облизываю ее долго и медленно, чтобы она точно поняла, какие части ее тела я имею в виду, с которыми спариваюсь.
Щеки у нее вспыхивают ярко-красным, она наклоняет голову, но улыбается. Что бы ни беспокоило ее, по крайней мере это не относится к нашему спариванию. Обрадовавшись, я беру свое копье и поднимаюсь на ноги. Пора отправляться на охоту.
Рядом стоит Хэйден и смотрит на меня с отвращением.
— Ты что, только что облизывал свою руку?
— Это предназначалось для моей пары, — отвечаю я ему, словно это объясняло бы все.
Просто хмыкнув, он смотрит на меня, качая головой.
Ему не понять, каково это — быть только что резонировшим с такой женщиной. И никогда и не узнает, и на мгновение мне становится его жаль.
Однако жалость не наполнит живот моей Джорджи, так что я в любом случае отправляюсь на охоту.