— Девочка моя, ты, видно, не в себе, — прервал ее Энгус. — Мы сотрудничаем с Аккилини давным-давно. Синьор Витторио — мой старый друг. Как я после этого могу позволить его племяннику остановиться в какой-то там деревенской гостинице, пусть даже и премиленькой? Нет, Ринальдо — наш гость и будет жить в нашем доме.
— В нашем доме? — эхом откликнулась Джессика, она явно утратила способность соображать здраво.
— И я совершенно уверен, что ты примешь гостя подобающим образом, — решительно заявил дедушка, прежде чем положить трубку.
— Господи, Боже мой… что же мне теперь делать? — услышала Джессика собственный прерывающийся голос.
Потом она вскочила и забегала по офису, поняв, что дела плохи как никогда. Почему она не сказала дедушке, что отпустила экономку с мужем на неделю в Лотиан, погостить у замужней дочери? Бросив взгляд на часы, Джессика убедилась, что те уже уехали.
— Да успокойся же ты! — прикрикнула Джессика на саму себя, остановилась и сделала несколько глубоких вздохов, чтобы утихомирить разыгравшиеся нервы.
Дом большой, комнат для гостей в нем более чем достаточно, и она как-нибудь сумеет справиться с синьором Ринальдо. В конце концов, она уже не малышка-глупышка и ей случалось принимать в качестве гостей деловых партнеров деда. И потом, сколько лет назад она видела Ринальдо в последний раз? Правильно, восемь. Да он, наверное, женился и обзавелся кучей детей, как принято у итальянцев. Кроме того, дедушка сказал, что синьор Аккилини прибудет только к вечеру…
Так что, если заказать обед в местном ресторанчике и говорить исключительно о делах, проблем не предвидится. А когда до Ринальдо дойдет, что его драгоценного вина в Абердине нет, он удалится восвояси не позднее полудня пятницы.
Следовательно, незачем сидеть в офисе, страдая Бог знает от чего! Чем раньше она появится дома и приготовит комнату для гостя, тем лучше.
Все еще чувствуя себя, как заведенная до предела часовая пружина, Джессика начала расслабляться, лишь сидя за рулем своего маленького спортивного «порше». Наконец за окном автомобиля замелькали вишневые деревья, росшие вдоль аллеи, которая вела к Черри-хаусу.
Джессика всегда любила этот старинный особняк, построенный еще в середине восемнадцатого века. Семейство Маккормик приобрело его в викторианские времена, когда ее прапрапрадед женился на девушке родом из этих мест. Джессика с радостью ухватилась за работу в Абердине именно потому, что это позволило ей поселиться в Черри-хаусе.
Эдинбург, конечно, очень красивый город, но что сравнится с тишиной полей и прохладой гор? Вот о чем думала Джессика, ставя автомобиль в гараж и медленно идя к дому. Особенно вечером чудесного летнего дня, когда слышно лишь воркование голубей и далекий гул работающего на поле трактора.
Приготовив комнату для гостя как можно дальше от собственной спальни, Джессика обнаружила, что ей нечем заняться. Бесцельно слоняясь по пустому дому, она чувствовала, как внутри нее снова нарастает напряжение.
Да с какой стати Ринальдо помнить тот случай, когда неловкая молоденькая девушка выставила себя на посмешище? — убеждала себя Джессика. Однако ничто не помогало: перед мысленным взором продолжал маячить призрак Ринальдо Аккилини. С шапкой кудрей цвета воронова крыла, с дерзким блеском в темных глазах, осененных густыми длинными черными ресницами, он выглядел донельзя привлекательным! Поэтому не было ничего удивительного в том, что впечатлительная юная девушка, только что окончившая школу, немедленно потеряла голову из-за самого красивого мужчины, которого ей случилось встретить. Вдобавок этот молодой человек оказался братом лучшей подруги, с которой она всегда проводила каникулы.
И не одна Джессика подпала под чары двадцатишестилетнего Ринальдо. Все женщины огромного и разветвленного семейства Аккилини в возрасте от девяти до девяноста точно так же обожали его.
— Только погляди на них! — давилась смехом Лавиния. — Так и бегают за братом. Вот дурочки, правда?
Но я, конечно, была самой большой дурочкой из всех, мрачно подумала Джессика. И тут же разозлилась на себя: как же можно переживать из-за того, что случилось столько лет назад? Она дернула себя за выбившуюся из прически прядь белокурых волос. Так не годится!
И смех и грех: она шагает взад-вперед, все сильнее заводясь с каждой минутой в ожидании приезда этого типа. Свежий воздух и физические упражнения пойдут мне на пользу, решила Джессика. Прогулка верхом наверняка поднимет настроение и успокоит нервы.
2
Давя на тормоз, Ринальдо раздраженно поджал губы — наверное, уже раз в сотый. Вести чужой автомобиль по левой стороне улицы и так испытание не из легких. А тут еще нескончаемый поток машин на выезде из Эдинбурга вывел бы из терпения и святого.
Принимая в расчет возможную потерю груза и довольно странное поведение старика Маккормика, Ринальдо решил, что, включив в свое расписание поездку в Шотландию, он, по всей видимости, серьезно ошибся.
— Извини, мой мальчик, — сказал ему сегодня днем мистер Энгус. — Похоже на то, что эта партия затерялась где-то в Абердине. Я прямо сейчас дам указание отыскать груз.
К сожалению, «прямо сейчас» мистера Энгуса, как выяснилось, заняло не меньше полутора часов. А когда стало ясно, что на поиски груза уйдет недели две, Ринальдо в ужасе воскликнул:
— Две недели! Но я планировал провести в Шотландии лишь день или два!
Однако вскоре он неохотно признал, что ему ничего не остается, кроме как посетить расположенные в Абердине офис и большой склад компании «Маккормик».
— Это не очень далеко, — уверял его мистер Энгус. — Так почему бы нам с вами сейчас не прогуляться по нашим подвалам, что находятся прямо здесь, на площади Шарлотты? У нас есть кое-какие вина старой выдержки, которые могут вас заинтересовать.
Поскольку оба семейства сотрудничали уже больше ста лет, Ринальдо счел невежливым отклонить предложение. Что, как он теперь видел, оказалось ошибкой. Потому что после похода по винным подвалам ему пришлось принять приглашение на ланч.
— Нет-нет, я решительно не могу отпустить вас, не накормив, — настаивал старик. — И я бы хотел, чтобы вы рассказали, как поживает мой старый друг Витторио. Я очень опечалился, узнав о его болезни.
Итак, Ринальдо обнаружил, что его весьма ловко загнали в угол. Слуги мистера Энгуса ползали как улитки по огромной парадной столовой старинного дома на площади Шарлотты. У них ушли часы на то, чтобы сервировать роскошную трапезу, и постепенно Ринальдо осознал, что в Абердин он доберется, когда офис уже закроется.
Если бы у него хватило прозорливости, он бы просто написал в Эдинбург, чтобы груз, как только тот отыщется, отправили бы обратно в Италию. А тут еще выяснилось, что абердинским отделением фирмы «Маккормик» управляет внучка мистера Энгуса. По правде говоря, Ринальдо едва не бросился наутек, когда между делом старик упомянул ее имя.
— Джесси — умница, — с гордостью сообщил он. — Она моя единственная родственница. А работа в Абердине позволит ей набраться опыта, необходимого для того, чтобы руководить компанией после моей смерти.
То был первый тревожный звонок, мрачно сказал себе Ринальдо, которому не очень-то хотелось встретиться с девушкой после восьми лет разлуки. А разговор о плохом самочувствии хозяина дома тоже не улучшил настроения молодого человека…
Выругавшись вполголоса, Ринальдо привычно забарабанил пальцами по рулю, пытаясь найти выход из сложной ситуации. Он прекрасно помнил Джессику Маккормик, а также тот праздничный воскресный день…
О, они с Джессикой бросили тогда всех, намереваясь остаться наедине. Она очень испугалась, когда ее горячая лошадь затанцевала посреди площади, грозя скинуть всадницу. А потом… Джессика улыбалась так робко, так чарующе, а ее длинные волосы касались лица Ринальдо, когда они кружились в танце.
Затем, тревожа своей отчетливостью, пришло другое воспоминание. Гулкий стук копыт далеко разносится в тишине ночных улиц Фоджи; лунный свет падает на нежное лицо с высокими скулами, такое взрослое в этом неверном освещении. Вот единственное, что извиняет его омерзительное поведение!