— Конечно, — покачал головой Питер. — По средам всегда репетиции церковного хора. Ничто не меняется в старой доброй Англии. Харриет, ты сделала прекрасный выбор. Лучшего дома для медового месяца не найти! Я чувствую себя на двадцать лет моложе.
Викарий подошел к дому, и Питер поспешно отскочил от окна.
— Может быть, вы мне и не поверите, мисс Твиттертон, но я тоже когда-то пел в церковном хоре вместе с дочерью кузнеца. Просил благословить усталых путников и посылал проклятия врагу рода человеческого.
— Господи, спаси и сохрани нас от адского пламени, — перекрестился мистер Пуффетт. Красочный образ напомнил ему о том, зачем, собственно, его сюда пригласили, и он нерешительно двинулся в сторону камина.
Викарий вошел в дом.
— Дорогой, — мягко сказала Харриет, — мисс Твиттертон решит, что мы с тобой — парочка сумасшедших. А мистер Пуффетт, наверное, давно уже в этом уверен.
— Нет, миледи. Ну что вы! — отозвался мистер Пуффетт. — Вы не сумасшедшие. Вы просто очень счастливы. Я вас очень хорошо понимаю.
— Как джентльмен джентльмена, — торжественно сказал новоиспеченный муж, — я благодарю вас за эти добрые и умные слова. А где вы проводили медовый месяц?
— Эрн Бэй, милорд! — ответил Пуффетт.
— Боже мой, конечно! Там, где Джордж Джозеф Смит утопил свою невесту. Как мы об этом не подумали? Харриет…
— Чудовище! — сказала Харриет. — Но ничего у тебя не получится. У нас здесь очень мелкие ванны.
— Вот именно! — из всего непонятного разговора сознание мисс Твиттертон выхватило хоть одно слово, не лишенное смысла. — Я сто раз говорила дяде, что нужно поставить нормальные ванны!
Не успел Питер предоставить новые доказательства своего помешательства, как вошел Бантер и торжественно провозгласил:
— Преподобный Саймон Гудекер.
Вошел викарий, худощавый, пожилой, гладко выбритый мужчина, с трубкой, торчащей из верхнего кармана темно-серого, «подобающего сану», костюма. На рукаве его сюртука была искусно пришита большая круглая заплатка. В его взгляде читалось чувство собственного достоинства, сознание умственного превосходства и полное понимание настоящего довольно бедственного материального положения. Острый взгляд викария выхватил мисс Твиттертон из группы, представшей его вниманию, он приложил руку к сердцу и церемонно поклонился, потом легким кивком дал понять, что заметил мистера Пуффетта, и подошел к Питеру.
— Доброе утро, мистер Гудекер, — скорбно сказала мисс Твиттертон и приложила платок к глазам. — Боже мой! Вам уже рассказали…
— Да, конечно, — сказал викарий. — Это и вправду удивительно! — Он водрузил на нос очки, прищурился и обратился к Питеру: — Простите, что я вам мешаю. Насколько я понял, мистер Ноукс…
— Доброе утро, сэр, — Питер решил не дожидаться мисс Твиттертон и представился сам. — Рад вас видеть. Моя фамилия Вимси. А это моя жена.
— Боюсь, вы меня не помните, — сказала Харриет. Мистер Гудекер ничуть не изменился за прошедшие семнадцать лет. Немного поседел, похудел и стал немного ниже ростом. Но это был все тот же мистер Гудекер, которого они с отцом время от времени встречали в старые добрые времена, когда приезжали к больным в Пэгглхэм. Видно было, что он ее совсем не узнает. Однако по его радостному возгласу Харриет поняла, что его взгляд все же отыскал нечто знакомое. К сожалению, это оказался старый блейзер Питера, с вышитой на нагрудном кармане эмблемой и надписью «О.У.Г.К».
— Если не ошибаюсь, выпускник Оксфорда, — спросил викарии, улыбаясь так счастливо, будто одной этой надписи было бы достаточно, чтобы навеки считать друг друга друзьями.
— Бэллиол, сэр, — ответил Питер.
— Мэгдэлен, — парировал мистер Гудекер, не догадываясь, что слово «Кебл» намного больше укрепило бы его репутацию. Он схватил Питера за руку и энтузиазмом потряс.
— Господи помилуй! Вимси из Бэллиола. Где же мы с вами…
— Наверное, гольф, — подсказал Питер.
— Да, — уверенно ответил викарий. — Да, да! Гольф и… Фрэнк! Я тебе мешаю?
Кратчли принес стремянку и большую садовую лейку.
— О, нет, сэр, совсем нет, — он сказал это тоном, который скорее означал: «Да, сэр, очень мешаете».
Викарий проворно отскочил.
— Не хотите ли присесть, сэр, — сказал Питер, убирая с одного из стульев старое покрывало.
— Спасибо, спасибо, — благодарно улыбнулся викарий, потому что Фрэнк пытался установить стремянку как раз в том месте, где он стоял. — Я не должен был бы отнимать у вас время… Но, гольф! Конечно! И…
— И теперь все мы уже давно команда ветеранов, — сказал Питер, качая головой.
Но викария не так-то просто было сбить с выбранной им темы.
— Я уверен, мы еще где-то встречались. Простите, я не расслышал, как представил вас ваш слуга. Вы случайно не лорд Питер Вимси?
— Смешной, старый титул, но мой.
— Правда? — вскричал мистер Гудекер. — Конечно, конечно. Лорд Питер Вимси — гольф и криминал! Боже мой, какая честь! Мы с женой буквально на днях читали статью в газете — ужасно интересную — о том, как вы раскрыли…
— Детектив! — ахнула мисс Твиттертон и рухнула на застеленный старой простыней диван.
— Он совсем безвредный и не кусается. Можете мне поверить, — засмеялась Харриет.
— Надеюсь, — продолжал, шутливо нахмурившись, мистер Гудекер, — в Пэгглхэм вас привело не очередное убийство?
— Хотелось бы верить, что нет, — ответил Питер. — Собственно говоря, мы с женой собирались провести здесь медовый месяц. В тишине и полном уединении.
— Ах вот как! — воскликнул викарий. — Как это прекрасно! Дай вам Бог любви и счастья.
Мисс Твиттертон сердито сдвинула брови, увидев огромное черное пятно на паркете вокруг камина. Глубоко вздохнув, она перевела взгляд на присутствующих и чуть не лишилась чувств от негодования. Фрэнк Кратчли взобрался на стремянку, где никто не мог видеть выражение его лица, и строил викарию непочтительные гримасы. Заметив суровый взгляд мисс Твиттертон, молодой человек мгновенно принял серьезный вид и принялся старательно поливать огромный кактус. Харриет честно призналась викарию, что очень счастлива, а Питер, согласно кивнув, заметил:
— Прошли уже двадцать четыре часа, а мы все еще женаты. В наше время это настоящий рекорд. Но, видите ли, святой отец, мы ужасно старомодные люди, воспитанные в деревне. Знаете, моя жена выросла в этих местах.
Викарий, который раздумывал, радоваться ли ему или огорчаться первой части заявления Питера, удивленно посмотрел на Харриет. Она засмеялась и объяснила ему, откуда она и что привело их в Тэлбойз. Неизвестно, читал ли мистер Гудекер о громком убийце, о котором писали все газеты или нет, но он не подал виду. Старик улыбнулся и сказал, что рад видеть дочь доктора Вэйна и счастлив познакомиться с новыми членами своего прихода.
— Так вы купили этот дом? Боже мой! Надеюсь, мисс Твиттертон, ваш дядя не собирается покинуть нас?
Мисс Твиттертон, не знавшая, куда себя деть, пока длились долгое знакомство, приятные воспоминания и обмен любезностями, оживилась:
— Вы не поняли мистер Гудекер. Все это просто ужасно. Дядя ни словом не обмолвился о том, что продает дом. Ни словом. Он уехал. Или в Броксфорд, или я уже и не знаю, куда. Никого не предупредил и оставил дом в таком состоянии.
— Но он, конечно, скоро вернется, — успокоил ее викарий.
— Он сказал Фрэнку, что в среду будет дома. Ведь так, Фрэнк?
Кратчли спустился с лестницы и теперь ползал вокруг огромной деревянной кадки, в которой рос второй колючий монстр. Откуда-то снизу раздался его сдавленный голос:
— Так он и сказал, мисс Твиттертон.
Он плотно сжал губы, как будто в присутствии викария не стал сообщать многие важные подробности этого таинственного дела, поднялся с колен и важно понес лейку к окну.
— Но его все еще нигде нет! — сказала мисс Твиттертон. — Все это какая-то ужасная чушь. А бедные лорд и леди Вимси…