— Ну еще разок, взяли, — сказал Пуффетт.
По счастливой случайности или по велению свыше, но, не успел Питер дотронуться, как громадное чудовище вздрогнуло и медленно поплыло через порог.
— Вот так! — сказал Питер. Он закрыл дверь и остановился в задумчивости. — Да, святой отец. Так что вы говорили о цепи? Раньше она была короче?
— Да, короче. Я совершенно уверен. Дайте-ка погляжу. Горшок висел примерно здесь.
Он поднял руку на несколько дюймов выше своей головы.
Питер подошел ближе.
— Примерно на четыре фута выше. Вы уверены?
— Абсолютно уверен. Да и…
Вошел Бантер со щеткой в руках. Он направился к Питеру и начал отряхивать пыль с его брюк. Мистер Гудекер с интересом наблюдал за происходящим.
— Да, — он отошел к окну, уступив дорогу Пуффетту и Кратчли, которые взяли одно из кресел, — вечно с этими шкафами проблемы. За ними так трудно вытирать пыль. Моя жена постоянно жалуется.
— Довольно, Бантер. Неужели мне нельзя немного походить грязным, когда хочется?
Бантер понимающе улыбнулся и принялся за вторую штанину.
— Боюсь, продолжал викарий, — я бы доставил вашему слуге много неприятностей, если бы он работал у меня. Жена говорит, что я ужасно неаккуратный. — Он проводил взглядом Кратчли и Пуффета тяжелым креслом в руках. И когда закрылась дверь, в его сознании, которое несколько отставало от зрения, родилась счастливая догадка.
— Послушайте, а может, это Кратчли заменил цепь? Давайте его об этом спросим.
— Бантер, — строго сказал Питер, — ты слышал что я сказал? Можешь почистить мистера Гудекера, раз ему это так нравится. Меня чистить не надо, я отказываюсь.
За внешней веселостью Харриет угадала настоящее раздражение, которого раньше никогда не слышала. И впервые после свадьбы он совершенно забыл о ее существовании. Харриет взяла брошенный на стул пиджак Питера и попыталась найти сигареты. Но от ее внимания не укрылись еле заметный кивок Питера и деловитый взгляд Бантера.
Ни слова не говоря, Бантер отправился чистить викария, а освобожденный Питер подошел к камину. Здесь он остановился и взглядом окинул комнату.
— Да, действительно, — мистеру Гудекеру, похоже, понравился новый жизненный опыт. — Приятно, когда за тобой кто-то ухаживает.
— Цепь, святой отец, — настойчиво повторит Питер, — Где?..
— Ах, да, — вспомнил викарий, — я хотел сказать, что это совершенно новая цепь. Старая была медной, такой же, как кашпо. А эта, смотрите…
— Питер! — невольно вскрикнула Харриет.
— Да, — сказал он. — Теперь все понятно, — он дотянулся до цепи и с легкостью вынул из нее запутавшиеся колючие ветки. Опять вошел Кратчли, но на этот раз с человеком по имени Билл. Они направились к другому креслу.
— Если вы не против, босс.
Питер выпустил из рук цепь и быстро уселся в кресло.
— Нет, — сказал он. — Мы еще не закончили. Пойдите пока, прогуляйтесь. Должны же мы хоть на чем-то сидеть. Я все улажу с вашим начальством.
— Хорошо, — сказал Билл. — Все правильно, босс. Но не забудьте, что мебель нужно увезти сегодня.
— Все будет в порядке, — успокоил его Питер.
Джордж, наверное, возразил бы, но Билл оказался более покладистым и уравновешенным, поэтому он примирительно сказал:
— Ладно, босс, — и удалился, прихватив с собой Кратчли.
Когда дверь за ними закрылась, он подошел к композиции, которую Бантер устроил рядом с камином на стене — старый вертел и тяжелая медная цепь, как большая спящая змея.
Харриет сказала:
— Это та самая цепь, которая выпала из камина. — Питер невидящим взглядом посмотрел на нее.
— Повесили новую цепь, а старую спрятали в камин. Почему? — Он взял в руки цепь и посмотрел на кактус. Заинтригованный мистер Гудекер не сводил с него глаз.
— Смотрите-ка, — сказал святой отец, взяв один конец цепи. — Это, похоже, та самая цепь. Она, конечно, вся в саже, но если ее немного почистить, она заблестит, как новая.
Питер отпустил свой конец цепи и повернулся к Харриет. Он посмотрел на нее, как на лучшую ученицу в классе со средними способностями.
— Когда Кратчли в прошлую среду поливал кактус, который он уже полил неделю назад и который нужно поливать всего один раз в месяц…
— В холодное время года, — сказал мистер Гудекер.
— Он стоял на стремянке здесь. Потом он протер кашпо и спустился. Затем Кратчли отнес стремянку сюда к часам. Рядом с радиоприемником. Ты не понимаешь, что он делал дальше?
Харриет закрыла глаза и попыталась вспомнить, как выглядела комната в то странное утро.
— Мне кажется…
Она опять открыла глаза. Питер положил руку на радиоприемник.
— Да, действительно. Теперь я вспоминаю. Он немного сдвинул приемник, чтобы цветок висел прямо над ним. Я заметила, потому что сидела совсем близко.
— Я тоже заметил. И именно это я все время пытался вспомнить.
Он осторожно передвинул приемник. Теперь цветок висел прямо над его головой, примерно в трех дюймах от нее.
— Боже мой! — воскликнул мистер Гудекер, который начал понимать, что происходит что-то очень важное. — Все это так таинственно!
Питер ничего не ответил. Он осторожно поднял и потом опустил крышку радиоприемника.
— Все было именно так, — тихо сказал он. — Именно так… Лондонская радиостанция.
— Боюсь, что я абсолютно ничего не понял, — робко сказал викарий.
Питер посмотрел на него и улыбнулся.
— Смотрите! — сказал он. Потом поднял руку и легонько дотронулся до цветка. Колючий уродец медленно и зловеще качался на длинной цепи. — Это вполне возможно! — сказал он. — Боже мой! Вполне возможно. Мистер Ноукс был примерно такого же роста, как и вы, святой отец?
— Примерно такого же. Может, я был повыше на дюйм, но не больше.
— Если бы у меня было побольше дюймов, — грустно сказал Питер (рост был его больным местом), может, у меня и мозгов было бы побольше. Но лучше позже, чем никогда. — Его взгляд рассеянно обежал комнату, не задержавшись ни на викарии, ни на Харриет. — Понимаешь, — сказал он Бантеру, — У нас есть начало и конец арифметической прогрессии. Осталось восстановить промежуточные числа.
— Да, милорд, — без всякого выражения согласился Бантер. Его сердце готово было вырваться из груди. На этот раз Питер обратился не к своей молодой жене, а к нему, старому, испытанному боевому товарищу, с которым раскрыто столько дел. Он откашлялся. — Если вы позволите, милорд, нужно первым делом измерить разницу в длине обеих цепей.
— Совершенно верно, Бантер. Бери лестницу и выполняй.
Бантер взобрался на стремянку и снял цепь. Вторую молча протянул ему викарий.
Питер первым услышал шаги на лестнице. Не успела мисс Твиттертон открыть дверь, как он уже стоял рядом, закрывая спиной Бантера.
— Так, там я уже все посмотрела, — весело сказала мисс Твиттертон. — Мистер Гудекер? Думала, сегодня вас больше не увижу. Как хорошо, что дядин кактус достался именно вам.
— Бантер как раз помогал его снимать, — сказал Питер. Его пять с половиной футов были надежным экраном для ее четырех сорока. — Мисс Твиттертон, если вы уже закончили, не могли бы вы мне немного помочь?
— Ну, конечно, если только смогу!
— Мне кажется, я выронил ручку. Где-то в спальне. И мне не хотелось бы, чтобы на нее наступил один из этих ребят. Если бы вы были так любезны…
— Конечно, с удовольствием! — воскликнула мисс Твиттертон, обрадованная тем, что просьба не выхода за пределы ее возможностей. — Я сейчас сбегаю посмотрю. Все говорят, что я очень быстро нахожу потерянные вещи.
— Вы так добры, мисс Твиттертон, — сказал Питер, ловко препроводил ее к выходу, открыл передней дверь и, когда она вышла, плотно закрыл. Харриет не сказала ни слова. Она знала, где лежит ручка Питера, потому что собственными глазами видела ее во внутреннем кармане его пиджака, когда искала сигареты. Она почувствовала в груди легкий холодок Бантер быстро соскочил с лестницы и стоял, держа цепи в руках, готовый заковать любого по первому слову хозяина. Питер быстро подошел к нему.