Словно мне угрожает неизвестная опасность. Мне стало тревожно.
Я сама не понимала, почему говорю эти слова малознакомому человеку, которого к тому же побаивалась и к которому не испытывала особой симпатии.
— Вам, наверное, это трудно понять, и может показаться смешным. Вы сильный человек, не знающий страха. А я порой боюсь, сама не знаю чего. Это нелепо, я понимаю, но…
— Я знаю, — мягко перебил он, — нет ничего страшнее неизвестности. Но самый сильный страх заключается не во внешних проявлениях. Он находится… Знаете где? — его голос звучал странно взволнованно и доверительно.
Я боялась дышать, завороженная его интонацией.
— Нет, не знаю.
— В нас самих, Машенька, в нашей душе, в наших мыслях. И от этого страха труднее всего избавиться, он пожирает нас изнутри, и с ним чертовски трудно бороться. Не дай вам Бог когда-нибудь испытать его. Не бойтесь внешних проявлений страха, они проходят. Как и все в этом мире. — Он помолчал и вдруг безо всякого перехода добавил уже другим, обычным, спокойным и чуть насмешливым тоном: — Спокойной ночи. Уже давно пора спать. — И он так бесшумно покинул балкон, что я и опомниться не успела.
Я подумала, а уж не приснилось ли мне все это — его присутствие и наш странный ночной разговор? И снова тоскливо сжалось сердце в предчувствии надвигающейся беды. Но это ощущение тут же исчезло, словно его и не было. Я посмотрела на небо. Свет луны становился все более тусклым, и уже угадывались слабые сполохи приближающейся зари…
Глава 5
— Вчера всю ночь не мог заснуть, ворочался с боку на бок, как медведь в берлоге. Старею, наверное. — Полный грузный мужчина, с заметно выступающим животом и обрюзгшим лицом, похожий на пожилого бульдога, широко зевнул, не стесняясь сидящего напротив собеседника, и, потянувшись, похрустел суставами.
— Вовсе не обязательно, — возразил ему мужчина, сидевший напротив, — я тоже почти не спал этой ночью.
— Ну да, по тебе ни за что не скажешь, выглядишь как огурчик. — «Бульдог» с легкой завистью взглянул на него. — Это у меня морда опухает, как у бобра. А что, тебе тоже не спалось, бессонница?
— Полнолуние, — он неопределенно пожал плечами.
— А, слышал я эти бредни про то, что полная луна дурно влияет на людей, и вроде бы можно даже сойти с ума. Бред все это, бабушкины сказочки. Неужели ты в это веришь? Ты же такой у нас образованный и рассудительный, — он насмешливо усмехнулся и снова зевнул во весь рот.
— Это не сказка, а научные данные о влиянии на психику человека различных атмосферных явлений. Впрочем, я не специалист в этой области.
Он ловко сменил тему.
— Анатолий, я хотел поговорить с тобой о…
— Слушай, я на тебя обиделся, между прочим, выражаю свое «фе», — бесцеремонно прервал его собеседник.
— За что? — Он слегка приподнял правую бровь, впрочем, ничуть не испугавшись недовольства мэра в свой адрес и вполне спокойно пережив то, что его довольно грубо прервали.
Он уже давно привык к грубоватому и не очень-то уважительному обращению этого человека. Таков он был со всеми, начиная от своих родных и близких, — исключая младшую горячо любимую дочь, но это особый случай. С людьми, стоящими ниже его по должности, а также с коллегами и друзьями и даже с вышестоящими чиновниками, он резал правду-матку в глаза и обращался к ним на «ты». Это могло бы вполне сойти за хамство и излишнюю самонадеянность. Но внешняя грубоватость искупалась внутренней добротой и порядочностью этого простоватого и недалекого на первый взгляд человека. Последнее было также в корне неверно, ибо мэр был человеком очень неглупым и наблюдательным, о чем свидетельствовали его маленькие цепкие глазки, зорко смотрящие на мир из-под густых клокастых бровей. К тому же он отлично разбирался в людях и каким-то внутренним чутьем быстро распознавал подонков, мошенников и любителей лизать задницы вышестоящему начальству в надежде пролезть наверх, за «куском сладкого пирога». Кстати, подхалимажа он терпеть не мог и сурово пресекал любые попытки осыпать его персону дифирамбами и комплиментами. Критику же, справедливую и прямую, он приветствовал, но терпеть не мог сплетен и пересудов за своей спиной и был беспощаден к подобным проявлениям. С Александром Владимировичем Южным они были знакомы уже довольно давно, и их связывали, несмотря на разницу в возрасте и характеров, не только тесные деловые, но и дружеские отношения. Южный пользовался доверием и уважением со стороны мэра, так как он имел возможность не раз убедиться в его высоких профессиональных качествах, прислушивался к его советам, которые почти всегда приносили реальную пользу.