Харт Джессика
Медовый месяц с боссом
ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Куда бы вы отправились на медовый месяц?
Имоджен удивленно замерла, ее рука с папкой осталась висеть в воздухе.
— Медовый месяц? — осторожно переспросила она, боясь, что ослышалась.
Не в духе Тома Мэдисона задавать личные вопросы, особенно такие неожиданные. Порой утром в понедельник он спрашивал ее, хорошо ли она провела уикенд, но ответ его вряд ли интересовал. Поэтому девушка всегда ограничивалась коротким «да, спасибо», даже если выходные и оказывались совершенно отвратительными, что, откровенно говоря, случалось частенько.
— Да, медовый месяц, — с оттенком нетерпения повторил Том. Взяв у Имоджен папку, он открыл ее. — Ну знаете, он бывает после того, как вступишь в брак.
— Э… я в брак не вступаю, — пролепетала Имоджен.
Как будто у меня есть такая возможность, уныло подумалось девушке. Почти все ее приятельницы уже замужем, а ей, видимо, на роду написано оставаться одинокой — и вовсе не из-за собственной нерасторопности, как упорно твердила ее лучшая подруга Аманда. С тех пор как Эндрю объявил о своей помолвке, она с головой окунулась в поиски другого кандидата, но каким бы перспективным ни казался вариант поначалу, всякий раз в середине свидания Имоджен начинала подыскивать предлог уйти пораньше.
— Представьте, что вступаете, — пробубнил Том, проглядывая бумаги и ставя в нужных местах свою подпись. Его светлые глаза всегда напоминали Имоджен нержавеющую сталь — такие же холодные.
Он отложил ручку.
— Вы же женщина, Имоджен. — Факт, отмечаемый им впервые. Возможно, он и заметил это лишь сейчас. С его точки зрения, она вполне могла быть ходячим и говорящим офисным оборудованием. — Авторитеты утверждают — многие женщины начинают планировать свадьбу лет с шести, — заявил он, — так что у вас было достаточно времени на размышления.
— Это правда, но в шесть нас больше интересуют красивые платья и игрушки, — парировала Имоджен. — О женихе заботятся меньше, тем более о медовом месяце.
Нахмурившись, Том придвинул к себе следующую стопку бумаг.
— Следовательно, у вас таких мыслей не возникало?
— Не могу этого утверждать, — добросовестно призналась Имоджен, — но в своих фантазиях я никогда не шла дальше свадьбы. Оснований планировать медовый месяц у меня не появлялось.
— Теперь они у вас имеются. — Том мимолетно глянул на нее поверх очередного документа.
— То есть?
— Я хочу, чтобы вы спланировали медовый месяц, — его ручка летала по бумаге.
— Но… для кого?
— Для меня, — отчеканил Том, как будто удивившись ее недогадливости.
Имоджен уставилась на него во все глаза. А ведь удивляться нечему, вынуждена была признать она. Тому Мэдисону тридцать шесть, он одинок и очень, очень богат. Почему бы ему не жениться?
И внешне его нельзя назвать неприятным. Не сказать, что симпатяга, конечно, но высокий, пропорционально сложенный и в принципе привлекательный. Нет, не красавец. И все-таки…
Было нечто в линии его рта, что порой цепляло за душу. И при виде больших сильных рук мурашки ползли по коже.
Недоумение вызывало лишь то обстоятельство, что Имоджен работала на него уже шесть месяцев и за это время ни разу не сподобилась стать свидетельницей каких-либо эмоций с его стороны. Он ни разу не упомянул ничего, касающегося его личной жизни. Лишь благодаря Сью, своей приятельнице из отдела кадров, Имоджен знала о его статусе холостяка.
Зато профессиональная репутация у него будь здоров! В Сити его прозвали Мороженой Треской. Он славился завидным хладнокровием, с которым умел вести переговоры и вытаскивать прогоревшие компании из самых безвыходных ситуаций. Том Мэдисон несколько лет процветал в Нью-Йорке, сколотил там себе солидный капитал. А затем лондонская компания «Коллоком» сманила его к себе, посулив гигантское жалованье генерального директора.
Вот и все известные ей сведения. Имоджен никогда не встречала такого целеустремленного и настырного человека. Он словно и не человек был, а какой-то механизм.
Может, здесь я и не права, поспешила мысленно поправить она себя. Он слишком бесцеремонен и нетерпелив, чтобы быть машиной. Том Мэдисон в игрушки играть не станет. Даже это в нем заслуживало уважения.
И вдруг — медовый месяц!..
— Вы женитесь? — спросила девушка просто на тот случай, если все-таки неправильно поняла. Трудно было представить несгибаемого Тома хотя бы улыбающимся женщине, не то что делающим предложение. Им пришлось бы говорить о чем-нибудь, кроме работы. Забавно.