– Вымотает? – скептически возразила я. – Да ты видел Дэриана?
– Ну хотя бы к утру-то он должен будет уснуть, пусть даже и ради приличия! Тогда-то мы и нагрянем…
– Нет.
– Что «нет»?
– Я не хочу подставлять другую девушку. Тем более наверняка той лапши на уши навешают про большое и светлое будущее с Дэрианом, и она не заподозрит подвоха. Так что мы просто ее перехватим по пути, запрем где-нибудь, и… – ох, как не хотелось не то, что говорить это, но даже думать о такой перспективе! – И к Дэриану в спальню пойду я.
– Оба-на… – огонек аж свалился на ковер.
– Да ладно тебе, все сработает, – даже не знаю, кого из нас я пыталась в этом уверить больше.
– Чего-то я не понимаю твоей логики… Когда, значит, на прошлый Новый год Пашка тебя напоить пытался, увезти к себе ради шпили-вили, ты что сделала? Он, бедняга, наверняка так и не отстирал свой костюм от селедки под шубой.
– Это тут причем? – не поняла я.
Но синий меня не слушал:
– А когда этим летом тот загорелый красавчик, который тебя еще из озера спас,…как его бишь?..
– Озеро?
– Красавчика! Ты его даже не поцеловала в знак признательности! Да что там поцеловала – до тебя даже не дошло, что вечером гулять на пляж он тебе предложил не от нечего делать, а потому, что ты ему понравилась!.. Или, что далеко ходить, во вторник на прошлой неделе тот старшекурсник, который…
– Да к чему ты это все? – перебила я.
– К тому, что пытаюсь понять! С чего вдруг ты, шарахавшаяся от земных мужиков, вдруг решила прыгнуть в кровать к этому Дэриану! Нет, я только за то, чтобы мы разжились магией, и тут ты явно решила совместить приятное с полезным, но все же…
– Да нет же! – снова пришлось его перебить. – Не собираюсь я с Дэрианом спать! Ты сказал, необходимо прикосновение к точке сосредоточения магии на спине – верно?
– Верно, – он снова забрался на столбик кровати.
– Как только начнем выкачку магии, Дэриан вырубится- верно?
– Само собой.
– Так в том и суть! Я к нему приду, под каким-нибудь предлогом сделаю так, чтобы он снял камзол и рубашку. Ну а дальше останется лишь коснуться и все! – но на всякий случай уточнила: – Так ведь? Нет же никаких «но», о которых ты умолчал, чтобы непременно сообщить уже в самый неподходящий момент?
– Нет, тут все продумано. Главное, коснуться сосредоточения силы, а дальше само все сработает. Но если ты вдруг хочешь с этим магом активно пообнимулькаться – без проблем. Я же не какой-то там ханжа, я вполне себе современный, воспитанный на земных нравах, так что…
– Я не собираюсь спать с практически незнакомым мужчиной, – сама мысль об этом претила. – Так что хватит об этом. Не знаю, как тебе, но мне этот мир с каждым мгновением нравится все меньше и меньше. И если для возвращения домой мне придется пару минут поизображать «иномирянку по вызову», я уж как-нибудь с этим справлюсь.
– Что ж, отлично! – он полыхнул сильнее. – План гениален и прост! И на этот раз уж точно никаких непредвиденных сюрпризов не возникнет!
Я с детства считала, что мои родители погибли автокатастрофе. Но я их и не помнила, и потому сам этот факт воспринимался не так болезненно, как мог бы. Тем более я не испытывала недостатка в любви и заботе. Мне досталась чудесная бабушка, очень утонченная и возвышенная. И не менее чудесный дедушка, боевой и отважный.
Бабушка пыталась сделать из меня настоящую леди. С идеальными манерами, тонким вкусом и способностью процитировать наизусть не только творения поэтов Серебряного века, но и выдающиеся философские догмы.
А дедушка пытался сделать из меня молодого бойца. Способного спать на деревьях и выжить в глухой тайге при помощи одной лишь саперной лопатки.
Во время уроков живописи я мысленно припоминала тайные приемы разведчиков. Во время походов в лес все гадала, разбирались ли сами философы в том, что напридумывали. И даже падая с дерева или с крыши гаража, я старалась это сделать грациозно, как истинная леди.
В общем, в итоге из меня выросло ни то, ни се. Но намертво въелось в сознание, что я обязана быть кем-то. Что со стороны лучше видно, кем именно я должна стать. Пусть это мне ни в коей мере не навязывалось, мои неродные родные на самом деле любили меня и желали только добра. Но факт оставался фактом. Я не имела права быть самой собой.
Может, именно поэтому я и выросла такой вечно со всем несогласной…
– И на этой ностальгической ноте ты, как я понимаю, решила таки бухнуться вниз…
Синий на глаза не показывался. Все-таки здесь, снаружи, его вполне могли случайно заметить.