В Хургаде я пробыла почти два месяца. Скучно не было, я читала книги, смотрела телевизор, загорала у бассейна, находящегося во дворе нашего дома. Довольно часто нас посещали друзья Константина Леонидовича, прилетевшие отдыхать или специально выбравшиеся в Египет для встречи с моим «мужем». Как правило, пока они вели переговоры или курили на террасе, их жены или подружки навещали меня, приносили с собой новые впечатления, иногда сплетни. Никто из них даже не усомнился, что я их давняя приятельница Лили. Довольно часто девушки расспрашивали меня о «брате». Видимо, он в этих кругах пользовался большой популярностью. Особенно у женского общества.
В конце второй недели для ухода за мной в Египет прилетела сестра Костика, Елена Леонидовна. Худая и прямая, как палка, леди со сжатыми в нитку губами сразу мне не понравилась.
– Здравствуй, Лилиана, – сказала она сухо при встрече.
Я немного растерялась. Почему-то решила, что приехала мать Лили, но уж больно не похоже на заботу любящей родительницы было поведение этой сушеной селедки.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре. От тебя одни проблемы. Оторвала Костю от работы, мало он нервов попортил из-за твоего побега, так теперь еще и это.
– Вы очень добры к больному человеку! – с чувством произнесла я.
– Не надо иронии, Лилиана. Я не осуждаю тебя. Ты вольна вести такой образ жизни, какой считаешь правильным, но зачем мучить моего брата?
Господи! А брат-то ее при чем?
– Разведись с ним и дай жить спокойно.
Ага, кажется, это моя золовка!
– Я вроде никого за брюки не держу.
– Ты знаешь, о чем я говорю. Ваши отношения дошли до кризиса в первую очередь по твоей вине…
– Ну и пусть убирается.
– Но его бизнес контролирует Максим, мы зависим от него.
Понятненько! Картина начинала проясняться.
– Ты могла бы попросить брата…
– Вам надо, вы и просите!
– Но ведь тогда и тебе лучше будет. Где гарантия, что Константин снова не сорвется и не наломает дров?
– Ты мне угрожаешь, что ли? Я что-то не пойму.
– Упаси господи! – струсила сестрица Костика. – Просто ищу выход из сложившейся ситуации.
– Открою тайну, милая: выход всегда там же, где и вход. А теперь извини, я устала и хочу спать.
Идею покинуть Хургаду под моим настоящим именем пришлось оставить почти сразу. Во-первых, треснувшая лодыжка не позволяла самостоятельно уйти в отель, во-вторых, история получила слишком широкую огласку. Денис, мой неудавшийся кавалер, поднял панику по поводу моего исчезновения. К нему присоединился владелец скутера. В ходе розыскных мероприятий властями Хургады был обнаружен разбитый о скалу и сгоревший мотоцикл. Меня сочли погибшей, вещи опечатали и приготовили к отправке на родину. Я узнала это из информационных выпусков по телевизору. Хуже всего было то, что мой «муж» тоже оказался в курсе исчезновения гражданки Глебовой и, естественно, не мог не связать этого происшествия со мной. Тем более что по ТВ постоянно показывали мою фотографию из паспорта.
– Котенок, – осторожно начал он беседу на эту тему. – Нельзя быть такой безрассудной. Приезжать в Египет по поддельным документам – самоубийство. Тебя же здесь многие знают, ты попалась в первый день после прилета. Хорошо тебя заметили ребята Максима, а если бы кто другой – могли и властям заявить.
– Я ничего противозаконного не делала, просто отдыхала.
– Но проживание по чужим документам уже преступление, как ты не понимаешь! – воскликнул заботливый «муж». – Тебя могли посадить в тюрьму.
– Что теперь будет?
– Все обошлось. Глебову Марию Семеновну официально признали погибшей в результате несчастного случая. Врачам я заплатил, они будут молчать. Следствие еще не закончено, но это дело времени.
– А как же я тогда домой попаду?
– Ты меня удивляешь, Лили. Разве это проблема? Придумаем что-нибудь. Вывезем тебя на частном самолете. Документы твои я привез, с визами и прочими прибамбасами. Не первый же раз. О чем ты беспокоишься, дорогая?
– Просто хочу побыстрее оказаться дома.
– Потерпи еще чуть-чуть, и мы полетим в наше уютное гнездышко. Ты не забыла о своем обещании? Не стоит расстраивать Макса.
– А если забыла? Ты что, собираешься держать меня здесь вечно? – начала раздражаться я.