– Конечно, – сказала мисс Кверк, – и не оставит, пока вы будете окружать его запретами. Он берет чужое в знак протеста.
– Ну, он нечасто так протестует. С другой стороны, конечно, трудно отказаться от спора с таким большим мальчиком, как Джордж Уоггет. Я думаю, это был Джордж, как всегда.
– Несомненно, – заметила мисс Кверк, – все деревенские дети воспитаны в атмосфере придирок и ответного протеста. Такие вещи заразны. Демократические принципы – это прекрасно, но я не думаю, что разумно допускать контакт вашего мальчика с заразой.
– Вы бы запретили ему играть с Джорджем Уоггетом? Мисс Кверк была начеку.
– Я никому бы ничего не запрещала. Я попыталась бы подыскать ребенку более подходящую компанию. Можно было бы поощрять заботу Бредона о его маленьком братишке, это дало бы полезный выход его энергии и позволило бы ему чувствовать свою значимость.
– Ой, да он и так очень добр к Роджеру, – спокойно сказала Гарриет. Она подняла глаза и увидела, как наказующий и наказанный выходят из дома, взявшись за руки. – По-моему, они большие друзья. Бредон был очень горд, когда его повысили до трости, он считает, что это благородно и по-взрослому… Ну, разбойник, сколько тебе досталось?
– Три, – доверительно сообщил мастер Бредон. – Ужасно сильных. Один за хулиганство, один за то, что был таким ослом, что попался, и один за то, что в жаркий день немо-верно всем мешал.
– О господи, – воскликнула мисс Кверк, сраженная подобной безнравственностью. – А ты сожалеешь, что сорвал персики бедного мистера Паффета и ему не достанется приза на выставке?
Бредон посмотрел на нее с удивлением.
– Мы с этим закончили, – сказал он с ноткой возму щения в голосе.
Отец решил, что стоит вмешаться.
– В этом доме такое правило, – объявил он, – после того как нас наказали, больше ничего говорить нельзя. Тема выводится из обращения.
– Ох, – вздохнула мисс Кверк. Она все еще чувствовала, что надо как-то поддержать жертву жестокости и смягчить психологические последствия. – Раз ты хороший мальчик, не хочешь теперь посидеть у меня на коленях?
– Нет, спасибо, – ответил Бредон. Воспитание или естественная вежливость подсказали ему, что нужен более развернутый ответ. – Но все равно большое вам спасибо.
– В жизни не слышал более бестактного предложения, – сказал Питер.
Он плюхнулся на шезлонг, схватил своего сына и наследника за ремень и лицом вниз положил его себе поперек колен.
– Полдник тебе придется есть на четвереньках[347], как Навуходоносору.
– Кто такой Навуходоносор?
– Навуходоносор, царь Иудейский…[348] – начал было Питер. Его версия беззаконий этого персонажа была прервана появлением из-за дома плотной мужской фигуры, вопреки сезону одетой в свитер, вельветовые брюки и котелок. – “Сбылось проклятие мое, воскликнула Шалотт”.
– Кто такая Шалотт?
– Перед сном расскажу. Вон идет мистер Паффет, дыша угрозами и убийством[349]. Нам придется встать и встретить его лицом к лицу. Добрый день, Паффет.
– День добрый, м’лорд и м’леди, – сказал мистер Паффет. Он снял котелок и стер струящийся пот со лба. – И мисс, – добавил он с невнятным жестом в сторону мисс Кверк. – Я осмелился, м’лорд, зайти…
– Это, – сказал Питер, – было очень любезно с вашей стороны. Иначе, разумеется, мы бы сами зашли к вам и попросили бы прощения. Нами овладело неожиданное непреодолимое стремление, обусловленное, пожалуй, красотой плодов и рискованным характером предприятия. Мы очень надеемся, что оставшегося хватит для цветочной выставки, и проследим, чтобы подобное не повторилось. Мы хотели бы отметить, что уже приняты справедливые меры в виде трех горячих, но если нас ожидает еще что-нибудь, мы постараемся принять это с подобающим раскаянием.
– Ну вот! – огорчился мистер Паффет. – Я так Джинни и сказал: Джинни, грю, надеюсь, молодой джентльмен не расскажет ихней светлости. Они небось рассердются, грю, и того гляди ему всыплют. Ой, папаша, грит она, беги скорей, плюнь на парадный пиджак и скажи ихней светлости, что он не рвал, разве пару персиков, и много еще осталось. Ну я спешу как могу, только сполоснуться пришлось, а то из свинарника, да воротничок чистый одел, но годы уже не те, и солидность наросла, на холм уже так быстро не поднимусь. Не за что было лупить молодого джентльмена, м’лорд: я его поймал, пока он много не напортил. Мальцы они мальцы и есть – и чем хошь поручусь, его кто-то из этих дьяволят подбил, прошу прошшения, м’леди.
– Что ж, Бредон, – произнес отец, – со стороны мистера Паффета очень любезно так подойти к делу. Проводи-ка мистера Паффета в дом и попроси Бантера нацедить ему стакан пива. А по дороге можешь сказать ему все, что тебе подсказывают лучшие чувства.
Он подождал, пока эта странная пара прошла половину газона, и окликнул гостя:
– Паффет?
– Да, м’лорд? – отозвался мистер Паффет, возвращаясь один.
– А на самом деле большой был ущерб?
– Нет, м’лорд. Я грю, всего два персика, я вовремя вышел из-за сарая, и его как ветром сдуло.
– Слава богу! С его слов я подумал, что он все слопал. И вот что, Паффет. Не спрашивайте Бредона, кто его на это подбил. Он вряд ли скажет, но почувствует себя немножко героем, оттого что промолчал.
– Понял, – сказал мистер Паффет. – Настоящий бла-ародный молодой джентльмен, а?
Он подмигнул и грузно зашагал догонять раскаивающегося грабителя.
Все думали, что инцидент исчерпан, и все (кроме мисс Кверк) очень удивились, когда на следующее утро[350] мистер Паффет пришел во время завтрака и без предисловий заявил:
– Прошу прошшения, м’лорд, но у меня все-все мои персики ночью ободрали, и мне бы узнать кто.
– Оборвали все персики, Паффет?
– Все до единого, м’лорд, по сути говоря. А завтра цветочная выставка.
– Опля! – сказал мастер Бредон. Он поднял глаза от своей тарелки и обнаружил, что на него уставилась мисс Кверк.
– Это большое свинство, – заметил его светлость. – Вы кого-нибудь подозреваете? Или хотите, чтобы я помог вам разобраться в этом деле?
Мистер Паффет неторопливо перевернул котелок в своих широких ладонях.
– Не хочу беспокоить вашу светлость, – медленно произнес он. – Но мне подумалось, что кое-кто в этом доме может прояснить дело, как грится.
– Не думаю, – сказал Питер, – но легко спросить. Гарриет, не знаешь ли ты, случайно, чего-нибудь об исчезновении персиков мистера Паффета?
Гарриет покачала головой:
– Ничего. Роджер, лапочка, пожалуйста, не брызгай так яйцом. У тебя уже усы как у мистера Биллинга.
– Можешь ли ты нам помочь, Бредон?
– Нет.
– Что “нет”?
– Нет, сэр. Мама, можно, пожалуйста, я выйду из-за стола?
– Минуточку, солнышко. Ты не сложил салфетку.
– Ой, забыл.
– Мисс Кверк?
Мисс Кверк, пораженная этим запирательством, не отрывала глаз от старшего мастера Уимзи и вздрогнула, услышав свое имя.
– Знаю ли я что-нибудь? Что ж! – Она колебалась. – Бредон, мне рассказать папе? Или ты лучше сам расска жешь?
Бредон быстро взглянул на отца, но не ответил. Этого и следовало ожидать. Бейте ребенка, и из него вырастет лгун и трус.
– Давай, – вкрадчиво сказала мисс Кверк, – будет гораздо приличнее, лучше и смелее признаться, правда же? Мама и папа очень расстроятся, если мне придется им рассказать.
– Что рассказать? – спросила Гарриет.
– Дорогая моя Гарриет, – ответила мисс Кверк, раздраженная этим глупым вопросом, – если я скажу что, я это расскажу, так ведь? А я совершенно уверена, что Бредон предпочел бы рассказать сам.
– Бредон, – сказал отец, – ты догадываешься, что имеет в виду мисс Кверк? Если да, то можешь рассказать, и мы двинемся дальше.
– Нет, сэр. Я ничего не знаю о персиках мистера Паффета. Теперь можно я выйду из-за стола, мама, ну пожалуйста?
350
Читателю, надеявшемуся услышать, что лорд Питер перед сном рассказал Бредону про Шалотт, сообщим, что это – героиня баллады Альфреда Теннисона