у - семь часов подряд! Чтобы Юлиана успела отъехать подальше… Теперь они уже за границей, а король Балтасар кусает локти себе!… Ну и дела, - не вдруг усвоила смысл этого рассказа наша героиня. И пересказала себе своими словами, чтобы ничего не упустить. - Та, которую прочат на ее место, любит другого, стало быть. И сбежала к этому другому! И ее всемогущие друзья участвовали в этом, помогали ей… А что же теперь будет с Лариэлем? С его планами (или кто их там составлял для него)? - Слушай-ка… а Лариэль ничего этого не знает еще? - Конечно, нет! О, как ему натянут нос! Любо-дорого поглядеть! - Ты злой, мальчишка, да? Злой, злой… - Он же предатель, как ты можешь за него заступаться? - Неправда. Он сам страдает! "Ах, страдает он! - про себя усмехнулся Жан-Поль. - По какому же такому предмету, интересно? Летит бедный доверчивый мотылек на свечу фармазонскую!… Так ведь не сам он, не сердце его сгорит, а только планы его? Так - поделом!" - про себя подвел итог юный заключенный. А вслух спросил: - Что же с ним стряслось, а? Разлюбил? У взрослых это бывает так скоро? У его ненаглядной было такое выражение лица, будто осуждали ее, а не принца. Будто она - ветренница, пойманная на измене и лжи! - Это я у тебя хотела спросить: вдруг, думаю, ты читаешь в чужих сердцах? Стыдно разжигать какие-то надежды, глупо кидаться на помощь, если выходит из этого обман! Если становится хуже, чем было! - Какой же выход? - Выход? С такой профессией, как у меня? Думаю, затаиться надо лет на пятьдесят-семьдесят… пока не присмотрюсь хорошенько к людским сердцам, не научусь читать в них свободно и без ошибок… Я хочу сказать… в общем, надо вычитывать в них не то, что мне хочется, а то, что там на самом деле есть. Понимаешь? Тогда только можно будет явиться и исполнить чье-то желание. Да и то - семь раз отмерить сперва… А пока, Золушка, исчезаю я. Так-то. Почему Жан-Поль так странно говорит, о чем? Если о побеге - она сочувствует, она - за, надо только понять: как это технически… Уж больно толстые тут прутья… - Конечно, давно тебе пора удирать. А как? Превратишь эту решетку в лапшу? Сможешь? Мальчик объяснил: отсюда уйти - никакой не фокус, особенно теперь, когда он снова вооружен! Нет, не о том речь… Он думает о том, чтобы исчезнуть совсем и отовсюду! Прочь из этого измерения. Для этого он наполовину вспомнил, а наполовину вывел сам гиперболическую геометрию. Золушка слушала так, будто он перешел на арабский язык. - Да, вывел… Это не так уж трудно. Ну, просто с аксиоматикой Эвклида влезаешь совсем в другую геометрию. Берешь пятый постулат… - Погоди, я же и первого не знаю… Объясни нормально: что значит "исчезнуть совсем"? Это шутка такая? Жан-Поль терпеливо растолковывал: это значит - стать невидимым. Это самый чистый способ. Берешь гиперболическое пространство, в котором, как легко видеть, через две различные точки проходит единственная гипербола. Не понимаешь? Ну, считай, просто кривулька… Ей должен быть ортогонален луч солнца… (Золушку особенно поразили слова: "как легко видеть"). - Ну, солнца здесь нет - сойдет и полоска света из-под двери. На пересечении той кривульки и этой полоски ставишь яблоко - и оно начинает исчезать на глазах… - Отчего? - вставила вопрос Золушка. - Ты съедаешь его? Жан-Поль сказал, что потом - да, но тает яблоко еще до первого укуса, в том-то вся и штука, что до… В Книге волшебников сказано: "Перед началом процедуры плод, разумеется, должен быть основательно заколдован". Так что хрустишь уже невидимым яблочком, и сам делаешься таким же. Прозрачным, как воздух! И он размечтался: сможет, например, войти в покои ее принца… крепенько - чтоб слезы брызнули! - взять его за нос и сказать пару ласковых… Но она тут же вскрикнула, что это глупо, что она просит его не делать таких вещей! У нее, например, совершенно другие мысли по поводу его изобретения!… И вдруг Золушка стала просовывать сквозь прутья второе яблоко. Оказалось, что ее тоже соблазняет такой чистый способ. Да-да, невидимость - просто спасение для нее… ведь, если хорошенько подумать, ей просто некуда идти после всего, что случилось. Домой? Но достаточно представить себе, каким градом насмешек встретят мачеха и сестры разжалованную, опозоренную принцессу в отставке! Нет-нет, ей надо вот именно "в другое измерение" - какая радость, что он знает дорогу туда! И дело не только в нынешней ее бесприютности, не только в стыде (стыд был и за Лариэля тоже, не за себя одну…). Да, Лариэль не оказался принцем с головы до ног… И все-таки, все-таки… (ужасно трудно было Золушке объяснять это!) Если договоривать до конца, она завидует мертвой голове оленя в кабинете принца: этот олень может видеть, как Лариэль ходит там, как читает и пишет, как задумывается… Впрочем, знать об этом никому не следует… Суть же, голая и простая суть - в том, что она умоляет Жан- Поля взять ее с собой! Он растерялся. Хотя и допускал он и верил, что причины у нее уважительные, но… Нет, дело обстояло вовсе не так просто, как она вообразила себе. Главная трудность - он знал, как перескочить в то измерение, но решительно не знал обратной дороги… Забыл, начисто забыл ту формулу, которая позволяла вернуть себе видимый образ… Помнил главу из Книги, где производился вывод злосчастной этой формулы… но не смысл, к сожалению, не логику помнил, а как она выглядела, та глава. Она вся была из сплошных уравнений… Вывод той формулы занимал 21 (двадцать одну) страницу! Без понятия о том, как она выводится, можно было умять целый мешок яблок, хоть обычных, хоть основательно заколдованных, но с места не сдвинуться, остаться там, не имея даже шансов вернуться сюда и снова стать таким, как все нормальные люди… Так было ли у Жан-Поля право брать с собой Золушку без билета в обратную сторону, без ясной надежды приобрести такой билет? - Ты вспомнишь. Ты выведешь. Ты способный! - повторяла она, не отпуская его руку и сжимая его пальцы на втором яблоке, которое всучила ему насильно. Он способный! Откуда ей знать? Сознаваться ли сейчас, что у него вечная "тройка" по геометрии? Если б не это, - у него уже был бы диплом; он мог бы уже полгода носить звание настоящего, дипломированного чародея! Но с "тройками" волшебникам не выдают диплома, и он - все еще стажер, ученик, как бы персона, фигуры не имеющая, на птичьих правах в своей профессии, ни то ни се… Вывести самому - то есть родить из головы нескончаемую паучью цепь формул - страшненьких, двух- и трехэтажных! - цепь, растянутую там на 21 страницу?! Да легче, наверно, квадратуру круга построить с с циркулем и линейкой, хотя он и не пробовал. А еще легче представить себе, что они оба так и останутся невидимками навсегда… Сам Жан-Поль - пусть, ладно, но и Золушка тоже! И он отказывался наотрез. Упирался, сколько мог. Золушка взяла его за воротник курточки и притянула к самой решетке. Вплотную приблизила к его лицу свое - лучистое, заплаканное, несравненное… - Не запугивай ни меня, ни себя! - сказала она тихо. - Я прошу, я очень тебя прошу… Ну придвинься еще чуток… - Она поцеловала Жан-Поля! - Я вот как тебя прошу! Вы смогли бы устоять на его месте? Он не сумел. - Ну что, что ты наделала… зачем?! Теперь у меня вся геометрия в голове раскиснет… - пробормотал Жан-Поль, но слова и самый тон означали капитуляцию. Теперь и ей предстояло угощаться заколдованным яблоком, которое начнет исчезать еще до первого укуса… а за ним и она сама…
* * *