Королёва пошла в сестринскую с расстроенными чувствами, но, прежде чем в ней войти нацепила, на себя маску веселья.
– А чего одна? – удивлённо спросила Мария Васильевна.
– А с кем я должна была прийти?
– Разве ты ни за кем не ходила? За Сосовым например, – сверкнув глазом, сказала Мария.
– Сосовым? Нахер он здесь нужен? – врезался в разговор Алиев, сидящий во главе стола.
– Вот именно, – подтвердила Королёва. – Он здесь нахер ненужен.
Алиев засмеялся и начал разливать водку по стаканам, а Гусев продолжал прерванную историю:
– Ну и короче, взяли мы с собой перфоратор ещё… Это штука такая, стены сверлить.
– Думаешь, мы совсем тупые, что ли? – злобно спросила Мария. – Лучше вашего знаем, что такое перфоратор.
– Не, не, это я так, на всякий случай. Ну и короче, пришли туда, Семёнов говорит – по-быстрому работаем, пока никого нет. Ну и мы сделали вроде под провод колею. Семёнов уже штукатурку замешал, мы провод кидаем, а он сразу следом замазывает. Заделали, ура, говорит, красавцы. Ну и короче, – засмеялся Гусев. – Включаем, а света в бане как не было, так и нет. Семёнов аж покраснел от злости. Я залез на верх, смотрю, мы не тот провод кинули, этот вообще пустой. Сказал Семёнову, он и вырвал его, штукатурка по сторонам. А под потолком провод проведён был за плинтусом таким, так он так дёрнул, что плинтус этот отскочил и на гвоздике одном висит. Ну и что? А в этот самый момент командир то и зашёл, – улыбался Гусев, остальные тоже вежливо поддерживали рассказчика. – Ну и короче, после этого его и выгнали из бани. Вернулся в роту, теперь с нами пашет. Не очень то его любят за то, что полгода рассасывался. Теперь всю рабочку на него скинули. Аккумы сбегать зарядить – Семёнов. Колёса перекатить – Семёнов. Бокс убрать – туда же.
– Давайте уже, – нетерпеливо вставил слово Максимов, которого вообще не интересовали ни истории, ни медсёстры. Он просто хотел нажраться и как можно сильнее.
Осушили ещё по стаканчику и запили соком. Только Алиев не запивал. Вместо этого он смело опустил свою руку на колено Королёвой, от чего медсестра сначала вспыхнула и недовольно глянула на Алиева. Но его взгляд полный смелости и уверенности прогнал всё её недовольство, и больше медсестра не противилась ухаживаниям этого грубого и глупого, но уверенного и смелого юнца.
«Наверно, я ошибалась, – думала Королёва. – Зачем мне эти умники? Какой из этого Сосова мужик? И правда, с такой-то фамилией. А ещё и сама за ним пришла, вот дура-то. Да и Агапкин такой же, чего я в них всех находила? Алиев хоть и дурак, зато у него яйца есть. А по сути, для чего мне ещё все эти щеглы нужны? Должна же и я удовольствие получить, и мне праздника хочется».
Королёва заметила на себе одобряющий взгляд Марии. Мол, наконец-то ты, Наташенька, всё поняла. Наконец-то нормальных мужиков выбирать стала, а не всяких заунывных и тощих выпендрёжников. Королёва ответила лёгким кивком головы – да, теперь я всё поняла, ты была права, Машенька, зря я тебя не слушала раньше. И с этими мыслями она с лёгкостью отдавалась приставаниям Алиева, уничтожая все свои оставшиеся принципы. В этот вечер Королёва окончательно и бесповоротно изменила свою жизнь. А в какую сторону и зачем она не знала и даже не интересовалась.
Сосов лежал на кровати, отложив книгу, и жалел об упущенной возможности.
Кабак
«Музыка нас связала, тайною нашей стала»
Ибрагим и Настя тяжело дышали. Он нежно и крепко прижимал её к себе и нюхал ещё волосы. Ему казалось, они пахнут макаронами с сыром. Полежав так минуту другую, он понял, что пора уже собираться, и лёгкая грусть легла ему на душу. Ему вовсе не хотелось отрываться от любимого потного тела Насти. И всё же работа звала.
– Теперь точно пора, – сказал Ибрагим и, поцеловав Настю в лоб, отправился в душ.
Она посмотрела в след на его голую задницу и с наслаждением промотала в памяти предыдущий час. Ей хотелось ещё, ей хотелось всегда. Это была доминирующая мысль в её голове – секс с Ибрагимом. Движимая любовью и заботой, она вскочила с кровати, накинула на себя одну из футболок Ибрагима и полезла в шкаф за его одеждой и утюгом.
Когда Ибрагим вылез из душа, всё было готово. Чай стоял на столике и уютно дымился.
– Спасибо, милая моя, – приторно сказал он, прижимая её к себе и целуя.
– Всегда пожалуйста, любимый.
Она обнимала его голое чистое тело и изо всех сил мешала одеваться.
– А когда ты вернё-ё-ёшься? – нараспев спрашивала Настя.
– Да, я думаю, часов в десять.
– Хорошо, я буду ждать тебя в десять.
– Ты так сказал, будто я не имею права опоздать.