Администраторы бывают разные. Чаще всего, конечно, они не обращают ни на что внимания, пока не произойдёт какое-нибудь ЧП. А так, им плевать, они платят не из своего кармана – играйте, как хотите. Есть же, наоборот, гиперактивные, которые могут и кастинг устроить. Так же не редко попадаются и те, кто пытается как можно больше денег сэкономить и себе прикарманить. Всякие бывают.
Да, на конечной музыкантов ждал бой.
А там, очень-очень далеко, особенно если идти пешком, музыкантов ждали женщины. Настя уже приняла душ, поставила готовиться ужин и села за диплом, ежеминутно прерываясь на мысль о своём любимом Ибрагиме и прогоняя в памяти последний секс. Лена же смотрела свой сериал, надеясь, что Маша не проснётся и не будет кричать, а Гриша вернётся поздно и не разбудит её, и что Лёшу заберут с дополнительных занятий без происшествий, и ей не придётся смотреть в глаза отцу мужа.
Надпись «Пивной зал» была крайне увлекательна. Букву «П» изображала кружка пива с большой шапкой пены. «В» была перекошена и выполнена с намёком на женскую грудь. А буква «А», естественно, была «@», что абсолютно убивало своей бессмыслицей и банальщиной. На входе курила официантка Юля, если верить имени на бейджике. Она спокойно приветствовала музыкантов и закурила вторую сигарету. Трубач отметил какую-то драму в выражении её глаз, и его на мгновение посетило нехорошее предчувствие. Гитарист не обратил внимания на её глаза, но плохое предчувствие, от чего-то, посетило и его.
– Здравствуйте, – приветствовала музыкантов администратор Елизавета. Полная барышня, штукатурившая своё лицо битых два часа, чтобы хоть как-то прикрыть второй подбородок и максимально выделить губы, глаза и, конечно же, скулы. – Сейчас я вам всё покажу.
В баре было пустынно, «жил» лишь один столик – двое парней потягивали светлое пиво и что-то живо обсуждали. Барная стойка располагалась сразу напротив входа, в двух шага. Слева и справа от неё был сам зал. Место для музыкантов было на левом углу стойки, там был небольшой подиум, где хватало места едва ли на одного человека. Трубач решил играть, стоя на нём. Гитарист попросил чая, администратор раздражённо взглянула на него, но выполнила просьбу. Пока чай заваривался, их проводили через кухню в подвальчик, где была коморка для персонала с вешалками, двумя скамейками и столиком, на котором были ещё свежие и липкие круги от шотов. Музыканты сняли верхнюю одежду, и вышли в зал со всем своим инструментом и аппаратом. Наступила самая унылая часть их работы – включение. Парни делали всё молча и не торопясь, у них ещё было 40 минут до начала выступления. Гитарист, наученный опытом, знал, что лучше приехать раньше, тогда будет время решить внезапно возникшие проблемы. Это знание он старательно пытался передать трубачу, но тот не верил и раньше вечно ныл: «Зачем так рано мы всегда приезжаем?» Но теперь уже он смирился и просто молчал.
Стойки, пюпитр, планшет, микрофон, xlr, гитара, примочка, ноут, пульт, блоки питания… чик-чик, вкл-выкл. Гитарист шуршит пакетами и с каждым следующим пакетом становится всё злее. Трубач стал тоже шуршать, хотя и не знал, что искать. А когда ничего не нашёл, спросил:
– Чего ищем то?
– Блок питания от пульта.
Все пакеты обшарены, и сумки тоже проверены. Нигде нет блока питания, и гитарист судорожно ищет решение. Трубач тем временем спросил у Елизаветы, нет ли у них блока питания какого-нибудь. Ответив крайне отрицательно, она презрительно смерила его взглядом, будто говоря: «Нищета рваная, ты скажи ещё, что выступление сорвётся». В это время гитарист уже искал ближайший открытый музмаг. Увы, такой был только в Питере и далеко не у ближайшей станции метро.
– Слушай, – сказал гитарист трубачу. – А этот твой Даня, у него случайно нет блока питания?
У Дани было столько барахла в квартире, что вероятность была велика.
– Здарова ещё раз, – начал разговор трубач, дозвонившись до друга. – Слушай, а ты уже выехал? Далеко уже? В смысле, близко? Не, я не знаю. Тут у нас просто беда. Мы бэпэшку от пульта забыли. У тебя вообще она есть, чисто случайно, beringer-ская? А кто знает? Да, он не говорящий, что с него взять? Ладно, давай, надеюсь, всё решится, и ты не зря приедешь. Это точно. Давай.
Трубач повесил трубку и помотал головой гитаристу – без вариантов. Музыканты сели за ближайший столик и погрузились в молчание. Они оба знали решение проблемы, но не хотели идти этим путём.