Медсестра в повязке, накрашенные глазки
Первая моя постоянная работа в студенчестве была в Областной травматологии, медсестрой по ночам. И я была просто счастлива, что-то зарабатывать, общаться с сокурсниками в рабочей обстановке, и знакомиться с новыми людьми.
Бегала разнакрашенная и разнаряженная в мой самый красивый белый халат за наркотиками в санпропускник, где дежурили мои сокурсники студенты и симпатичные практикующие врачи травматологи. Я чувствовала гордость перед первыми и немного благоговения перед вторыми.
И конечно же я высматривала симпатичных пациентов. Это ведь была травматология с молодыми пациентами, где мужчин было больше, чем женщин, а не какая-нибудь терапия со старыми хрониками.
Некоторые травмы были не тяжёлыми, и мужчины не теряли интерес к окружающему исимпатичным девушкам, и на некоторое время они оказывался хоть и в небольшой, но всё-таки моей власти. Пациент не мог избежать моих женских чар, накрашенных глазок и укола в ягодицу или вену.
Некоторые, правда, выделывались, когда чувствовали, что они нравятся. Но я не любила такое поведение и становилась подчёркнуто холодной, особенно во время процедуры укола в задницу. И старалась пореже навещать задавак.
Сашу я заметила, когда его навестили друзья – шумная весёлая компания. Они общались с ним очень тепло. Этот парень сломал голень и поначалу тоже выделывался, но не сильно. А так как он прикольно шутил и общался легко, я смягчилась и с удовольствием с ним болтала.
Однажды я забралась на табурет, чтобы закрыть форточку в их палате. Саша лежал недалеко от окна. Не знаю что такого привлекательного в закрывании форточки. У меня под белым халатом, были брюки от хирургического костюма. Но я знаю взгляд, когда мужчина хочет женщину и чувство, когда желание возникает в ответ. В такие моменты я предпочитаю промолчать, он что-то мне сказал, но я не ответила, спустилась с табуретки, с трудом оторвалась от его затягивающего взгляда и удалилась из палаты.
На следующее моё дежурство я обнаружила его кровать пустой, и почувствовала беспокойство, а когда узнала, что его выписали, мне стало чертовски грустно, как будто я что-то потеряла.
Но его история болезни всё ещё лежала в документах, и я переписала его адрес. А вдруг мне захочется совершить подвиг, и я смогу заявиться к малознакомому мужчине в гости? Кто знает? Я не знала. Но эта история имела продолжение.
А пока мне было интересно в травматологии. Старинное, большое, величественное здание, расположенное полукругом, с колоннами и длинным коридором между двумя корпусами. Областная травматология напоминала о военных госпиталях и давних временах.
Мои ожидания в отношении интересных пациентов оправдались. Вот мужчина с длинными вьющимися волосами, собранными в пучок на затылке. По виду настоящий рокер. Но травма не у него, а у молодой женщины, наверное, близкой подруги рокера. Травма тяжёлая – повреждение позвоночника. Женщина с красивыми благородными чертами лица лежала в кровати молча и отрешённо перебирая тонкими пальцами косички. Кто-то ей заплёл много косичек
"Рокер" сидел рядом и нарезал салат.
«Хочешь спелых апельсинов? Хочешь в слух рассказов длинных? Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?» - может быть, думал он. А я чувствовала, что расспрашивать эту пару не стоит. Они были очень печальны, и в этой печали была сила, которая не допускала любопытных легкомысленных расспросов.
А вот совсем другая пара. Тут у мужчины таз сломан. Женщина сидит рядом, она ничего не делает, и говорит очень мало. А между парой такое поле наслаждения, почти счастья, они улыбаются и посмеиваются друг над другом. Интересно, они и раньше были такими, или это травма что-то открыла для них в жизни?
У молодой женщины, сломавшей таз, тоже была интересная история. Она жаловалась мне, что после того, как вышла замуж, стала страдать от домогательств мужчин. У неё было твёрдое убеждение, что у мужчин возникают сексуальные чувства только к замужним женщинам.
Зато другая женщина, совсем не молодая, но весёлая и жизнерадостная с искрящимися очень красивыми глазами, не была замужем, но не страдала от недостатка сексуального внимания со стороны мужчин. Она тоже жаловалась, что в шоке от себя самой, потому что умудрилась за неделю переспать с тремя мужчинами. "Это уже не «блядь» говорила она, а «блядища» какая-то", и смеялась звонким искристым смехом.
Она очень заботливо и душевно ухаживала за одним травмированным дедулькой. Он не был ей родственником, она работала сиделкой. Но от неё шел такой удивительный поток доброты, открытости и любви– и на меня, и на дедульку, и на всё вокруг.