— Репортажа? — большие желтые глаза подозрительно сузились. — Какого репортажа?
— Я собираюсь упомянуть это в моем следующем отчете. Я военный корреспондент. Это часть моей работы, — Ден заметил, что начал говорить с нотками оправдания, и захлопнул рот.
— Я не могу этого позволить, — с важностью ответил Фильба. — Это может повредить боевому духу.
Ден уставился на него
— Чьему духу? Солдат? Им на все плевать: отруби им обе руки — они запинают тебя до смерти. А если ты говоришь про персонал базы, так любой, кто не в коме или бакта-камере, уже все знает. Взрыв, знаешь ли, трудно было не заметить.
— Разговор окончен, — оборвал Фильба, уползая по своему слизевому следу. — Ты не напишешь никакого репортажа про этот случай.
Он махнул рукой, и Ден внезапно взлетел в воздух. Клон-охранник поднял репортера за шкирку и теперь тащил его, болтающего ногами, прочь из кабинета.
Сразу за дверью охранник поставил Дена на землю — не швырнул, но и не слишком нежничал.
— Больше не появляйся без заявки, — сообщил он Дену. — Приказ Фильбы.
Дена трясло от злости.
— Скажи Фильбе… — прошипел он, — … что он может взять свои приказы, и… — он в подробностях описал, как хатт может использовать свой задний проход для хранения документов. Но Клон-охранник не стал его слушать, просто ушел в здание.
Ден развернулся и зашагал к своему домику, едва замечая, что за ним наблюдают несколько клонов-солдат и пара офицеров разных рас. Кое-кто улыбался.
«Ты не напишешь никакого репортажа про этот случай».
— Врешь, — пробормотал Ден. — Еще посмотрим.
Глава 8
Взрыв выдернул Джоса из кантины, как и остальных посетителей. Его зрение слегка туманилось — те два стакана загадочно превратились в четыре — но дезинтеграция транспорта ошеломляющим образом помогла ему протрезветь.
Он увидел Зана и еще одного хирурга, тви'лека по имени Кардаш Джосен, и подошел к ним — как и все на базе, они обсуждали причину катастрофы. Господствующей версией была та, что споры мутировали во что-то, способное вызвать неуправляемую реакцию в подъемных двигателях. И это была не слишком приятная мысль….
Они продолжали трепаться, когда Джос заметил Дена, несущегося в направлении своего балка; его щеки тряслись от злости и возмущения. Джос, заинтригованный, двинулся ему наперерез. Репортер что-то бормотал себе под нос и, скорее всего, промчался бы мимо Джоса, не заметив, если б тот не преградил ему дорогу.
— Какие-то проблемы? Я могу помочь? — спросил он, чувствуя внезапный прилив симпатии к малышу — все-таки тот познакомил его с «Корускантским Холодком».
— Посторонись, Вондар. Я покажу ему, с кем он связался.
— Стоп-стоп, — Джос отступал под натиском саллюстианина, пока тот, наконец, не остановился. — «Он» — это кто?
— Этот ползучий кусок ранкорьей слизи, вот кто! Этот надменный чиновный морской червяк! Этот…
— А, — хмыкнул Джос. — Звучит так, будто ты и наш досточтимый интендант не сошлись характерами.
— Когда я с ним разберусь, он отправится в долгий отпуск на обратной стороне Раксус-прайма или еще куда похуже, если я припомню такое место, — щеки Дхура тряслись так, что Джос почти что чувствовал ветерок.
— Слушай, — предложил он. — Я тут старший мед-офицер, а ты наш гость. Если у тебя проблемы с Фильбой или кем еще…
— Это у Фильбы проблемы, док, просто он этого еще не понял, — Дхур обошел Джоса. — А теперь извини, у меня есть работа.
Он скрылся в своем домике.
Джос чуть растерянно поглядел ему вслед. Пусть Фильба и был не самым приятным в общении существом, Джосу не приходилось видеть, чтобы хатт довел кого-нибудь до такой ярости. Обычно Фильба вызывал разве что раздражение. Интересно, нет ли здесь связи со странным поведением Дена в кантине…
Джос решил выяснить у хатта его взгляд на вещи. Обычно в таких случаях он предпочитал предоставить участникам возможность самим выяснять отношения — как врач, он очень быстро понял, что часто лучший способ помочь лечению — просто отойти в сторону и дать природе, Силе — или что там еще влияет на исход событий — делать свою работу. Но как он и говорил Дхуру, в его обязанности входила помощь Ваэтесу в поддержании спокойствия.
Он уже повернулся к логову Фильбы, когда заметил джедая-целительницу, появившуюся из своего домика. Он сменил курс.
— Похоже, не самое доброе утро, а? — поинтересовался Джос, подойдя ближе.
Девушка взглянула на него из-под капюшона, и он был потрясен ее бледностью.
— Падаван Оффи, не хочу вас обидеть, но выглядите вы так, словно только что видели привидение или сами им стали. Вам надо бы укольчик раствора кордразина…
— Я в порядке, — отозвалась Баррисс. — Это кратковременная реакция, — она криво улыбнулась. — Ваш полковник был прав — ко всему этому быстро привыкаешь. Чересчур быстро.
Недоумение Джоса, должно быть, отразилось на его лице, потому что джедай добавила:
— Я… почувствовала гибель. Через Силу. Не агонию перед смертью — все произошло мгновенно. Но отдача в Силе, реакция на то, что было причиной этого гнусного события — она была… бурной.
— «Гнусного»? Хотите сказать, что случившееся с транспортом не было несчастным случаем?
Баррисс пристально посмотрела на него. Несмотря на болезненную бледность, ее глаза оставались живыми и яркими.
— Да, капитан Вондар, я сказала именно это. Это была не поломка, вызванная спорами, неисправность в системах и тому подобное. Это диверсия. Убийство.
Новости адмиралу принес дроид-секретарь. Дроид — потому что никто другой не смог бы войти в наполненную обжигающим паром сауну. Любое органическое существо на борту «Медстара» покрылось бы волдырями от температуры, установленной Блейдом. Сакианец же находил обстановку приятной.
Он прочитал донесение, скомкал тонкий листок. Но стоило разжать ладонь, как молекулярная память выправила его, не оставив ни складки. Подобное своеволие не улучшило настроение адмирала.
Одевшись и вернувшись в кабинет, Блейд принялся сердито мерить его шагами. Кто виноват? Он ни на микросекунду не поверил в несчастный случай. Это диверсия, саботаж и, без сомнения, начало тайной операции по деморализации. Может быть, ход сепаратистов?
Хотя Голонет и утверждает, что война ведется, дабы не дать безумцу Дуку сеять анархию в Галактике, — это всего лишь сказки для публики. В действительности вопрос упирается в коммерцию и капиталы — как в любых, даже «святых», войнах. Конфедерация и Республика сталкивают армии и флоты по всей Галактике не ради служения высоким идеалам и правам разумных. Все делается ради экономики. Сепаратисты и республиканцы на Дронгаре, знают они о том или нет, дерутся за боту и богатства, которые к ней прилагаются. Следовательно, для сепаратистов нет особого смысла в саботаже перевозок единственной ценности, которую предлагает эта планета.
Но здесь, в этой игре, есть и другие игроки; игроки скрытные, те, что двигают фигурами еще прозрачней, чем голомонстры в дежарике.
Игроки вроде «Черного Солнца».
Блейд проклял себя за глупость. Похоже, он дал своей жадности и стремлению к богатству вовлечь себя в безрассудный союз. Схема была проста — да, именно, слишком проста. Фильба, надзирая за транспортировкой, таскал по нескольку килограммов боты тут и там на станции переработки. По причине своих адаптогенных качеств во многих уголках Галактики бота ценилась выше спайса. Потенциальная ее ценность была такой, что использование боты для лечения в Ремсо Дронгара строго запрещалось — редкостная ирония судьбы.
Но транспортировка боты, даже на скоростях много выше световой, затруднялась из-за крайне ограниченного срока хранения. И тут Фильба превзошел самого себя. Хатт нашел способ возить контрабанду по галактике без потери качества. Как он додумался до такого — Блейд не знал до сих пор. Фильба был кем угодно, но точно не ученым, идея не могла родиться в мозгах устроенных по-хаттски. Больше похоже, что он искал и нашел ее на просторах Голонета или заплатил кому-то за информацию. Важнее было то, что, по последним данным, процесс не освоили еще ни сепаратисты, ни республиканцы.