И не похоже было, чтобы смерть его хоть что-то значила. Зан умер из-за растения. Здесь, на Дронгаре, республиканская армия клонов вела войну с сепаратистскими силами дроидов лишь по одной причине: бота — редкое растение, которое можно было переработать в лекарство. Лекарство это находило множество применений среди многих рас. Оно могло быть антибиотиком, жаропонижающим, наркотиком или снотворным — в зависимости от формы жизни, которая его употребляла. Список был длинным, и он продолжал расти по мере того, как республиканские ученые экспериментировали с разными его сочетаниями. Бота, похоже, обладала очень малыми — если обладала вообще — побочными эффектами. Это было действительно чудесное лекарство. Вот только клеточная структура боты была настолько хрупкой, что вибрация сильнее той, что шла от поступи сборочного дроида, могла погубить ее. Этот факт, как правило, удерживал воюющие стороны от швыряния друг в друга чем-то, что может сделать большой «Бабах!» — но удерживало не всегда.
Бота обильно росла в болотах южного континента Танлассы, и республиканцы, так же как и сепаратисты, желали заполучить ее столько, сколько смогут. Для механизмов она не имела особой ценности, но силы графа Дуку не целиком состояли из дроидов. В них было достаточно живых существ, которые могли использовать свойства, предоставляемые им ботой.
Невероятной иронией было то, что этот, казавшийся бесконечным, список чудесных особенностей был недоступен к использованию на Дронгаре. Джосу и другим докторам было запрещено применять боту для помощи тем самым солдатам, которые сражались чтобы защитить ее. Боту консеривровали для использования в более важных битвах в других мирах. Зан боролся с этим, он зашел столь далеко, что нелегально лечил нескольких пациентов ее вытяжкой. Как жаль — то, что убило его, было одной из тех вещей, которую не могло исцелить это поразительное растение.
Раздумья Джоса были прерваны чересчур знакомым звуком нараставшим вдали. Он вскинул голову и увидел, что остальные прислушиваются тоже. Гудение пронизывало шумную кантину. Звук, что знали все и все ненавидели: эвакуаторы.
— Пошел концерт. — Заметил Джос, приканчивая выпивку.
Он направился к выходу из кантины, натягивая маску-фильтр, пока знойный воздух дронгарского полудня оборачивался вокруг него, словно язык ронто. Баррисс и Толк последовали за ним. Джос заметил Лимота и еще нескольких хирургов, приближающихся от своих домиков. Все дороги сходились к посадочной платформе, служившей к тому же зоной первичной сортировки. Первый из эвакуаторов садился, лучи репульсоров взбивали пыль и споры, и Джос уже понял, что день обещает быть тяжелым.
Полковник Ваэтес перехватил Джоса, когда он уже надел халат и натягивал перчатки.
— Твой стол шестой, — скомандовал он. — И поторапливайся.
Джос не спрашивал шефа. В конце концов, это неважно. Разрезать, заклеить, пережать, зашить; этот клон будет таким же, как следующий. «Да» или «нет» ничего не значат; шил одного — шил их всех.
Но когда он подходил к столу и разглядел пациента — его пробрал такой холод, что показалось, будто его сунули в морозильник.
Зан!
Затем, подойдя ближе, он понял свою ошибку. Да, пациент был мужчиной-забраком, рожки росли тем же узором, но его татуировки были другими. Легко было ошибиться, учитывая его состояние.
Набежавший поток волнения схлынул. Конечно, это не Зан. Он видел тело Зана. Мертв навеки.
Толк раскладывала инструменты, а сменные медсестры установили захваты, прессор-генератор и лампы поля стерильности, когда Джос подошел.
— Я и не знал, что в наших краях еще есть забраки, — заметил он.
— У нас — нет, — ответила Толк. — Он наемник сепаратистов. Подстрелили в нашем тылу.
У Джоса не было случая поработать над кем-то из них со времени смерти Зана. Быстрая волна злости поднялась в нем.
— Пусть кто-нибудь другой им займется, — сказал он.
Возле Джоса вновь возник Ваэтес.
— Никто не может. Ты эксперт по забракской анатомии, Джос. МагноРез-сканирование показывает пулю от легкого оружия возле загрудинного узла ЦНС, фрагмент другой в двенадцатеричном воротном нерве и еще несколько кусочков металла там и сям. Мы держим его на иммобилине.
— Прекрасно… — проговорил Джос, вспоминая дни своей работы штатным хирургом в «Большом зверинце». Он работал с пациентами-забраками после катастрофы транспорта для посетителей. Джос ассистировал более чем в сорока операциях за пять дней: — …это будет сложно. Повредишь загрудинный узел даже чуть-чуть — он уйдет в общий шок и умрет. Заденешь ВН-12, он выживет, но все ниже шеи будет просто мясом.
Вот почему они накачали его иммобилином. Паралитиком. Любое движение, даже небольшое, могло стать убийственным.
Пока он говорил, Джос услышал нарастающий гул очередного эвакуатора.
— Тебе лучше начинать, — сказал в ответ Ваэтес. — Нам понадобится стол. И скоро.
— Полковник… — начал Джос.
— Знаю. Он вражеский комбатант и прямо сейчас ты их не очень любишь. Но он также и высокопоставленный офицер, и РР он нужен живым и разговорчивым.
— Республиканская разведка — если даже тут она найдется — не мое дело.[1]
— Нет, а вот хирургия — твое. Он твой пациент — позаботьтесь о нем, доктор Вондар.
«Во имя очей создателя…» — подумал Джос. Он вошел в поле стерильности, моргнув, когда антипатогенный свет залил его.
— Сканирование?
Толк кивнула сменной медсестре, которая держала деку с изображением анатомии раненого забрака.
Выпитое вновь начало одолевать Джоса. И ему поздно было делать инъекцию протрезвляющей сыворотки. Даже для трезвого, свежего и отдохнувшего подобная нейрохирургия была сложной, а он был полупьян, вымотан и на взводе. Он не поставил бы и полкредитки против ключей от роскошного звездного лайнера на шансы этого парня выжить.
— Человек? — раздался низкий и презрительный голос. — Они не могут найти настоящего доктора?
Забрак, очевидно, все еще был в сознании.
— Кто делал анестезию? — спросил Джос. — Почему пациент болтает?
— Ты даже не начал меня резать и уже нажрался, а, человек? Какой сюрприз.
Джос скрипнул зубами.
— Кто-нибудь, усыпите пациента, будьте добры. Немедленно.
— Что такое? — поинтересовался забрак. — Не хватает духу убить меня, пока я смотрю тебе в глаза?
Джос взглянул на раненого пациента.
— Ты считаешь отличной идеей злить хирурга, который сейчас тебя разделает как тринкалу на Дне угощения?
Забрак оскалился. Большинство могло не понять этого выражения, но Джос прожил с Заном несколько месяцев и знал его.
— Начинай и перережь что-нибудь важное человек. Ты сделаешь мне одолжение. Если я выкарабкаюсь, ваши мозгокруты выжмут из меня все, что я знаю, как из морской губки. Быстрая смерть или медленная пытка — что бы ты выбрал?
— Мы не пытаем пленных.
Забрак рассмеялся, Джос заметил, что от этого ему было больно.
Хорошо, подумал он и удивился злому удовольствию, которое он испытывал.
— Нечасто выходишь наружу, а? — просипел забрак.
1
Опять же непереводимая игра слов: Republic Intelligence; Intelligence — ум, интеллект и оно же разведка. Буквально слова звучат примерно так: «Республиканский Интеллект — бред, такого не бывает, а если он тут где-то завалялся…»