Оптимистический замысел состоял в том, чтобы полдюжины подруг всюду сопровождали обожаемую принцессу, весело щебеча всевозможные глупости и соревнуясь в отправлении незатруднительных обязанностей; им надлежало переполняться радостью и гордостью, заслужив похвалу принцессы, и сокрушаться по поводу любого упрека своей не слишком строгой повелительницы. В конечном счете шесть юных фрейлин должны были сформировать нечто вроде миниатюрного кортежа, во главе которого безмятежно шествовала бы принцесса Мэдук, сияющая наподобие драгоценного камня в обрамлении золотых украшений.
На практике все сложилось иначе. Мэдук с самого начала отнеслась с подозрением к такому стесняющему вмешательству в ее жизнь. Со своей стороны, шесть девиц приступили к исполнению придворных повинностей без энтузиазма. Мэдук слыла чудаковатой девочкой, движимой непредсказуемыми порывами, нисколько не заботившейся о впечатлении, которое она производила на других, и при всем при том смехотворно наивной.
Обстоятельства рождения Мэдук — в версии, известной королевскому двору — не слишком способствовали престижу принцессы, и фрейлины это быстро почувствовали. Через несколько дней осторожного и церемонного «взаимного прощупывания» благородные девицы образовали клику, из которой Мэдук была демонстративно исключена. С тех пор манеру обращения фрейлин с принцессой можно было назвать лишь издевательской пародией на вежливость; пожелания Мэдук встречались непонимающими взглядами, а ее замечания терялись в потоке девичьей болтовни или, даже если их слышали, игнорировались.
Сперва такое отношение приводило Мэдук в замешательство; через некоторое время оно стало то забавлять, то раздражать ее, но в конце концов она решила, что ей было плевать на высокородную прислугу, и — настолько, насколько это было возможно — продолжала заниматься своими делами.
Безразличие Мэдук, разумеется, вызвало еще большее неодобрение благородных девиц: по их мнению, оно служило дополнительным свидетельством придурковатости принцессы. Вдохновительницей заговоров фрейлин стала Девонета — изящная и пригожая, свежая, как цветок, уже достаточно изощренная в искусстве флирта. Блестящие золотистые кудри ниспадали ей на плечи, золотистые карие глаза лучились невинностью. Кроме того, Девонета прекрасно умела злословить, устраивать подвохи и плести интриги. Например, по ее сигналу — а ей стоило только приподнять палец или слегка наклонить голову — девушки вдруг отходили от Мэдук, собираясь гурьбой в углу, после чего перешептывались и хихикали, бросая на принцессу насмешливые взгляды через плечо. Время от времени они устраивали другую игру, выглядывая из-за угла, чтобы следить за принцессой, и мгновенно скрываясь, как только она их замечала.
Мэдук вздыхала, пожимала плечами и не обращала внимания на эти проказы. Однажды утром, когда она завтракала в окружении фрейлин, Мэдук обнаружила в миске с кашей дохлую мышь. Принцесса поморщилась и с отвращением отшатнулась. Глядя вокруг, она заметила, что шесть девиц украдкой наблюдают за ее реакцией — несомненно, они знали заранее, что обнаружится в ее миске. Хлодис зажала рот рукой, чтобы удержаться от смеха. Мэдук встретилась глазами с Девонетой — та сохраняла полную невозмутимость.
Отодвинув миску, Мэдук поджала губы, но ничего не сказала.
Два дня спустя таинственные поступки и необъяснимые перемещения Мэдук, явно свидетельствовавшие о попытках что-то скрывать, возбудили интерес Девонеты, Идренты и Хлодис настолько, что три девицы принялись тайком следить за принцессой, чтобы понять, чем она занимается. Разоблачение тайны обещало обернуться скандалом, в связи с чем открывались восхитительные перспективы. Снедаемые любопытством, три подруги поднялись вслед за принцессой под самую крышу Высокой башни и увидели, как Мэдук взобралась по приставной лестнице в заброшенную голубятню. Когда наконец принцесса спустилась из голубятни и поспешила вниз по спиральной лестнице башни, Девонета, Идрента и Хлодис перестали прятаться, взобрались по приставной лестнице, подняли дощатый люк и осторожно изучили внутренность голубятни. К их разочарованию, они ничего не нашли, кроме пыли, вонючей грязи и нескольких перьев — никаких свидетельств порочных извращений здесь не было. Приунывшие проказницы вернулись к открытому люку, чтобы спуститься вниз, но приставная лестница исчезла, а каменный пол был слишком далеко, чтобы на него можно было безопасно спрыгнуть.