За временем я мог следить только по регулярным кормежкам, но путешествие, без сомнения, тянулось очень долго. Никто не собирался тратить деньги на излишнюю оперативность.
Наконец наш корабль пришвартовался к базовой станции, дрейфующей в доброй трети светового года от системы Вардена.
Я понял это по тому, что слабая вибрация – мой постоянный спутник – внезапно прекратилась. Впрочем, распорядок дня не изменился – вероятно, мои тюремщики ждали, когда наберется достаточно большая партия приговоренных, чтобы забросить их на планету одним махом. Я по-прежнему был занят сортировкой информации, периодически вспоминая, что нахожусь совсем недалеко от своего прежнего тела.
Кроме того, у меня было время поразмыслить о том, что мне вообще известно о Ромбе Вардена и о причинах, по которым он превратился в столь идеальную тюрьму. С первым же моим вдохом на планете бактерии проникнут во все клетки моего тела и начнут контролировать весь организм. У них есть лишь одна цель – выживание, и отныне их существование неразрывно связано с моим. Моя гибель приведет к их гибели, и наоборот.
Кроме того, им требуется некая контрольная субстанция, или что-то в этом роде, которая имеется только в системе Вардена. О ней никто ничего не знает, обнаружить ее опытным путем не удается, но она, без сомнения, существует. Этой субстанции нет в воздухе – ведь между планетами Ромба курсируют челночные корабли, где вы дышите отфильтрованным воздухом без всяких последствий. Нет ее и в пище – эта гипотеза уже неоднократно проверялась. Один из бывших обитателей системы Вардена превосходно себя чувствует в полностью изолированной от внешнего мира лаборатории на борту космической станции. Но стоит этому кораблю отойти подальше – и человек погибнет, невзирая на натуральные продукты питания и подлинную атмосферу планеты. Микроорганизмы Вардена модифицируют человеческие клетки, превращая их в удобную среду обитания. Отныне управление клеточным делением и биохимическими процессами полностью переходит к ним, и гибель микроорганизмов приводит к стихийному развитию клеток. Человек погибает в страшных – впрочем, недолгих – мучениях. Критическое расстояние составляет примерно четверть светового года, чем и определялся выбор орбиты для базового корабля.
Природные условия на всех четырех планетах абсолютно разные микроорганизмы приспособлены к местным биосферам, однако – очевидно, здесь играет роль расстояние до светила, от которого они явно очень сильно зависят, – симбиозы сильно различаются. Его тип определяется тем, на какую из планет вы попали сначала, и сохраняется, даже если вы переезжаете на другую.
Складывается впечатление, будто эти твари поддерживают между собой какую-то телепатическую связь. Объяснить этого никто пока не может – ведь они не разумны; по крайней мере их поведение всегда предсказуемо, но изменения в жизнедеятельности колонии одного организма-носителя, как правило, влияют на другие. После определенной тренировки вы можете научиться управлять собственными бактериями и таким образом стать доминирующим элементом в этом симбиозе. Славная и справедливая система; вот только бы еще кто-нибудь объяснил ее.
Примерно дня через три – кормили восемь раз – пол неожиданно накренился, и резкие беспорядочные толчки швырнули меня на койку, вызвав легкую тошноту. Так, стало быть, кворум есть, и нас готовятся отфутболить на поверхность планеты. С одной стороны, этот бокс, в котором царила удручающая скука, мне уже опостылел, но с другой – дорога отсюда только одна: в такую же камеру, только побольше размером и уже пожизненную.
Толчки и удары вскоре прекратились, а потом, после паузы, раздался ровный мощный гул: либо мы находились на очень маленьком судне, либо моя камера располагалась по соседству с маршевыми двигателями.
Еще через пятнадцать кормежек мы наконец добрались до места. Гулкая вибрация прекратилась, и стало ясно, что мы на планетарной орбите. Во мне снова вспыхнули противоречивые чувства – безысходность, приправленная бесовским весельем.
Неизвестно откуда раздался резкий дребезжащий сигнал ожившего динамика.
– Заключенные, внимание! – повелительно произнес синтезированный голос – пародия на мужской баритон с металлическими нотками. – Мы находимся на орбите планеты Медуза системы Вардена.
Для меня это была не новость, но для других арестантов наверняка настоящее открытие. "Бедняги", – подумал я.
– Сейчас ваши камеры откроются, – вещал динамик, – и вы выйдете наружу. Через тридцать секунд двери закроются и начнется вакуумная стерилизация боксов – так что, медлить не советую.
Хорошенькое дельце! Вряд ли кто-нибудь замешкается.
– Выйдя в коридор, вы остановитесь в указанном месте. Каждого, кто сойдет с указателей, сожжет автоматическая система безопасности. Никаких разговоров. Дальнейшие инструкции вы получите позже. Приготовиться… Марш!
Дверь скользнула в сторону, и я нырнул в образовавшееся отверстие. Маленькая белая пластина с нарисованными пятками показывала, где нужно встать. С некоторым раздражением я подчинился. Для абсолютно голого и беспомощного человека на борту корабля, управляемого исключительно компьютером, скромность – наиболее эффективная линия поведения.
Осторожно оглядевшись, я уверился в своей правоте. Мы стояли в длинном, закрытом с обоих концов коридоре, вдоль которого тянулись двери камер. Точно количество арестантов определить было трудно, но на первый взгляд человек десять – двенадцать, не больше. Соль земли, угрюмо подумал я. Дюжина мужчин и женщин – голых, грязных и избитых. Искоса рассматривая соседей, я пытался понять, что такого нашли в них психиатры, чтобы сохранить им и жизнь и личность одновременно? Сами заключенные, очевидно, не имели об этом ни малейшего понятия. Интересно бы узнать, кто имел.
Двери с треском захлопнулись. Я прислушался – не раздастся ли сдавленный крик, но ничего не услышал. Динамик ожил вновь.
– По моей команде, – послышался тот же голос, – вы повернетесь направо и, соблюдая дистанцию, медленно пойдете вперед. Вы попадете в челнок, который доставит вас на поверхность. Занимайте все места подряд, начиная с передних. Сразу же пристегнитесь.
Кто-то тихонько выругался, и тут же из стены вырвался мощный столб света и вонзился в пол у самых ног нарушителя – для устрашения. Ворчание мгновенно стихло.
После небольшой паузы голос скомандовал:
– Напр-ра-а-а-во!
Мы немедленно подчинились.
– По одному, вперед – шагом марш!
В гробовом молчании мы осторожно двинулись вперед.
Холодный металлический пол обжигал ступни – впрочем, здесь вообще царила жуткая стужа, как в хорошем морозильнике.
Челнок неожиданно оказался удобным и вполне современным, хотя жесткие кресла явно не предназначались для голых Задниц. Я уселся в четвертом ряду и сразу же пристегнулся. Мое беглое впечатление оказалось верным: заключенных было одиннадцать человек.
Люк автоматически закрылся, перегрузка бесцеремонно вдавила нас в кресло, и челнок устремился к планете, унося обреченных навстречу судьбе.
Для тюремного транспорта корабль подозрительно хорош, с подозрением отметил я. Очевидно, один из тех, что регулярно курсируют между планетами Ромба.
Динамики вновь захрипели, а потом неожиданно раздался приятный женский голос. Я почувствовал себя гораздо лучше.
– Добро пожаловать на Медузу, – бесстрастный тон напоминал городского гида. – Нет смысла объяснять, что Медуза – конечный пункт вашего путешествия и ваш новый дом. Несмотря на то что вы уже никогда не сможете покинуть систему Вардена, отныне вы перестаете быть заключенными и приобретаете статус граждан Ромба Вардена. Законодательство Конфедерации не распространяется на вас с того самого момента, как вы поднялись на борт челнока – коллективную собственность Ромба. Наш космический флот состоит из четырех пассажирских челноков и шестнадцати грузовиков. Совет Системы – общественный орган, чья легитимность признана Конфедерацией; у нас есть даже свое кресло в Совете Конфедерации. Каждой планетой Ромба управляет собственное независимое правительство. Отныне ваши прошлые прегрешения не имеют никакого значения. Во внимание будет приниматься только ваша деятельность в качестве граждан Медузы.