— Так что тебе не повезло, — бросил он.
Пока Бек упивался победой, Крис нашел острый каменный осколок и с его помощью попытался перерезать веревки на руках, стараясь при этом ничем себя не выдать.
— Вот что меня интересует, Альберт: на кого ты все-таки работаешь? И какое к этому отношение имеет Дюран? Должен признать, ты блестяще разыграл потрясение, когда мы обнаружили убитых туарегов.
Явно польщенный, Альберт Бек осклабился:
— Ничего вышло, верно? Честно говоря, я и вправду удивился, как быстро и решительно вмешались мятежники.
— Мятежники?
— Разумеется. Или ты думаешь, что такой человек, как Дюран, сам станет марать руки? Нападение на лагерь было организовано людьми Ибрагима Хассада, но он действовал по приказу Дюрана. Я всегда говорил, что никак нельзя недооценивать полковника. В его руках фактически весь север Нигера.
Крис был ошарашен.
— Никак не могу взять в толк. Откуда Дюрану стало известно, что мы ищем Медузу?
— Тут особого ума не потребовалось, чтобы разобраться, что к чему. Когда вы с Ханной по радио сообщили об обнаружении крипты, о тех надписях и так далее, мне все стало ясно. Наверняка речь шла о потайном входе в святилище, который мы так долго искали. И у меня было достаточно времени послать через спутник весточку об этом еще до того, как группа отправилась в путь. Мне жутко повезло, что по милости Малкольма подозрения пали на тебя. Так что я спокойно мог пользоваться спутниковой связью и держать Наумана в курсе.
— Какого Наумана?
— Ах да, ты же о нем не знаешь. Впрочем, это меня не удивляет. Науман всегда был докой по части конспирации. Долгие годы был на службе у Стромберга — следопытом, скаутом, как мы с тобой, — а потом их пути разошлись. Он был лучшим у Стромберга, самым лучшим. Потому что обладал качествами, которые напрочь отсутствуют у тебя. Самодисциплиной и выносливостью. А эти качества ему привили в Иностранном легионе. Там, где Дюран был его командиром.
Крис почувствовал, как на лбу выступает испарина. Судя по всему, здесь все было заранее спланировано и рассчитано до мелочей. Он почувствовал стягивающуюся все туже удавку предательства, коварства и обмана. К тому же он никак не мог освободиться от проклятых шнурков, больно врезавшихся ему в запястья. Не хотели они поддаваться острой кромке камня, и все.
— Как я понимаю, и Науман не на себя горбатится? — спросил Крис.
— Это ты верно заметил, — ответил Бек. — За ним японцы. Они безумно желают завладеть камнем. Что касается Наумана, тому плевать, на кого работать, лишь бы во вред Стромбергу. Как ты понимаешь, они не друзьями расстались.
Альберт полез в кармашек жилетки и достал пачку сигарет. Не предложив Крису, достал одну и закурил, с улыбкой выпустив дым.
— Ты и не подозреваешь, с чем мы тут связались, верно? Как я понимаю, Стромберг предпочел использовать тебя втемную. Так ему спокойнее.
Безучастная мина Криса, похоже, убедила его в верности собственной версии. Со вкусом вдыхая сигаретный дым, Бек облокотился на каменную стену. И вдруг его глаза сверкнули. Крис мгновенно прекратил орудовать каменным осколком. Поздно.
— Можешь и дальше усердствовать, Картер, если, конечно, тебе не терпится испытать, каково это, когда пуля расквасит тебе колено.
Он положил винтовку на колени. Крис, выругавшись, выронил осколок. Все, свой шанс он упустил. Раз и навсегда. Только один вопрос его мучил: почему Бек не расправится с ним, почему тянет? Может, желает вволю насладиться одержанным триумфом? Если так, то он не только киллер, но и отъявленный садист. Мысли неслись бешеным хороводом, Крис отчаянно пытался отыскать выход из безнадежного положения. Да, требовалось выиграть время.
— Что это? Метеорит? — Крис решил поговорить об их находке.
Бек снял очки в никелевой оправе и аккуратно положил их в нагрудный карман. Насколько Крис мог судить по выражению лица звукотехника, он наступил на любимую мозоль. Бек неторопливо поднялся и медленно подошел к пленнику. В глазах у него был холодный блеск. Губы сложились в подобие улыбки. Ствол винтовки уперся прямо в грудь Крису.
— Метеорит, говоришь? Обычный метеорит? Да нет. Эта штуковина куда серьезней. Я не эксперт в подобных делах, но могу тебя уверить, что ценнее этого камня на Земле нет ничего. Двадцать лет назад одна французская экспедиция обнаружила его обломки в Тенере, неподалеку отсюда. Детекторы учуяли их под десятиметровым слоем песка. Через несколько недель обломки распались вследствие каких-то химических реакций. Весьма быстрый процесс окисления. Измерения, проведенные на них, вызвали такой переполох, что стали искать другие обломки, а будоражить общественность пока что не стали. И с тех пор ищут то, от чего они откололись. А о том, что они на самом деле откололись, свидетельствуют результаты исследований испускаемого ими излучения.