— Ладно, — кивнула она. — Я верю тебе. Но мне необходимо еще кое-что знать. Ты ведь его убил?
Крис обожженной рукой дотронулся до плеча Ханны.
— Он собрался меня прикончить. Пристрелить. Я попытался бежать, а он… В общем, это была самооборона, Ханна. Хочешь — верь, хочешь — нет.
Договорив последнюю фразу, он без сил упал на спину.
Встав, Ханна обернулась к Григорию и Абду:
— Абду, останься и присмотри за ним. Промой ему раны. Посмотри в сумках, у нас там должна быть противоожоговая мазь. Перевяжи и дай ему поесть. Он без сил. А мы с Григорием возвращаемся в лагерь, надо посмотреть, как там дела. Ты ведь слышал, что Крис рассказал о камне. Это совпадает с моими опасениями. Короче говоря, пока, и будь тут повнимательнее.
— А если вы не вернетесь?
Ханна увидела, как глаза Абду встревоженно блеснули в полумраке.
— Не беспокойся ни о чем. Там, — Ханна показала на потолок пещеры, — там есть выход. Вот только я не знаю, как его открыть. Мне кажется, он открывается при помощи извлекаемых из скульптуры звуков. Надо постучать по этим щупальцам. Когда вернемся, займемся этим вплотную. Все, пошли, Григорий.
Схватив винтовку и карманный фонарик, Ханна исчезла в туннеле. Ей не хотелось растягивать сцену прощания с Абду и видеть тревогу в глазах туарега. Григорий едва поспевал за ней.
— Ханна, подожди. Ведь он прав. Что с ними будет, если мы не вернемся?
— Если мы не вернемся, их найдет полковник. А вот что с ними будет тогда, боюсь и подумать. Понимаешь, мы обязаны вернуться. Обязаны! Потому что речь идет не о нас двоих, а обо всей экспедиции. Глаз представляет опасность, это я поняла еще во время гипнотического сеанса. Уже тогда у меня было чувство, что не я управляю Патриком, а камень. А я служила всего лишь своего рода катализатором. Чем бы ни был этот камень, он превращает людей в бессловесных, послушных тварей.
— А ты не сочиняешь? Не идешь на поводу у своих фантазий?
— Ты же своими ушами слышал Криса. Вспомни, что ему рассказал Альберт. И еще вспомни о том, что древние изобразили на скалах. Те самые древние, ставшие жертвой трагедии. А трагедия состояла в том, что люди сами изничтожили себя. Понимаешь, люди превратили землю в рай, а потом взяли и сцепились друг с другом. Последние из уцелевших запрятали камень сюда, в глубины земные, в надежде, что никто и никогда не отыщет его. — Она тряхнула головой. — Десять тысяч лет все было хорошо. А потом явились мы. И благодаря моему открытию этот камень вновь попал в поле зрения заинтересованных лиц. — Ханна вновь решительно тряхнула головой. — Нет уж. Если все собрать вместе, то ни о каком самовнушении, ни о каких фантазиях и речи быть не может.
— И как нам, по-твоему, поступить?
— Сделать так, чтобы он вновь исчез. — Остановившись, она посмотрела ему прямо в глаза. — Поверь мне, это единственно верный выход. И плевать, что я всю жизнь мечтала о подобном открытии, обеспечившем бы мне пожизненное место на вершине научного Олимпа. — Ханна отерла грязным рукавом лицо. — В один прекрасный момент я поняла, что это заблуждение. Все, что нам до сих пор выпало пережить, подтверждает правоту такого решения. Камень ни в коем случае не должен попасть в недобрые руки. На его счету уже есть одна цивилизация. Будет и вторая. Необходимо все разъяснить Малкольму, Ирэн и остальным. Убедить их в том, что камень должен быть уничтожен.
— А если они не захотят?
Ханна ничего не ответила, а торопливо шагала дальше, упрямо нагнув голову.
Глава 22
Шаги эхом отдавались во тьме гигантской пещеры. С недобрым предчувствием Ханна и Григорий подбирались в зеленоватом полумраке к берегу подземного озера, а оттуда через мостик прошли к камню. Из тумана показались призрачные очертания храма, и Ханна тотчас же заметила, что его внешний вид изменился. Миновало несколько мгновений, пока она сообразила, что к чему. Григорий застыл рядом как вкопанный.
— Нет, ты только взгляни. Эти идиоты не нашли ничего лучшего, как тратить время на разукрашивание храма!
Зрелище было и вправду диковинное. Мрачный и безликий фасад обсидианового храма был украшен листвой, ветками и цветами. Все свидетельствовало о долгой и кропотливой работе. Создавалось впечатление, что, несмотря на минувшие тысячелетия, архаическая культура, которой храм был обязан возникновением, дожила до наших дней. Совершенно ясно, что никто, кроме Ирэн, Малкольма и Патрика, не мог приложить к этому руку. Поневоле создавалось впечатление, что участники экспедиции малость не в себе. Такой вывод ужаснул Ханну. Она отказывалась, страшилась поверить в то, что все долгие часы, проведенные Григорием, Абду и ею в отчаянных поисках второго выхода, были здесь потрачены на заведомую глупость. Впрочем, необходимо самой убедиться во всем, расспросить остававшихся здесь членов группы. Сжав в руке винтовку, Ханна стала решительно взбираться на холмик. За ней последовал Григорий.