– Ничего. Я тебе уже сказал.
– А мама говорила, что старуха-фея не принесет мне подарков на Рождество, если я не буду хорошо себя вести. Ей я тоже не верил. Ну, давай, Аурелио, колись. Я ничего не имею против, но покончим с этим сразу, чтобы можно было спокойно поесть.
Дзен похлопал приятеля по колену.
– Джильберто, клянусь всеми святыми, что, когда я звонил тебе сегодня утром из поезда, то просто хотел пообедать вместе и поболтать о том о сем. Но, как часто бывает, уже после этого возникло дельце, в котором ты мог бы мне помочь. Речь идет о цифровых снимках, которые нужно обработать. По крайней мере, один из них. Дискета у меня с собой.
– Нет проблем, – сказал Джильберто, доставая из ниши, скрытой за панелью орехового дерева, бутылку прозрачной жидкости и два стакана. Поставив стаканы на откинутую панель, он разлил по ним жидкость и добавил в каждый минеральной воды из пластмассовой бутылки. Жидкость помутнела и стала молочно-белой. Джильберто протянул стакан Дзену.
– Будь здоров!
Дзен понюхал: запах был сильным, но он не сразу распознал его. Лакрица была одним из давно забытых детских лакомств.
– Нравится? – Джильберто залпом выпил свой стакан и закурил сигарету.
– Что это? – спросил Дзен, пригубив напиток.
– А черт его знает. Какая-то арака, наверно. Вообще считается, что они не пьют, но…
– Ты это о ком?
Ньедду повернулся к нему и поддразнивающе улыбнулся.
– Ты ведь у нас, кажется, сыщик, Аурелио. Я дал тебе уже три ключа.
Дзен извлек из кармана сигареты.
– Я полицейский следователь, Джильберто, – сказал он чопорно и сам себе показался смешным.
– А, ну тогда… И что же ты сейчас расследуешь?
Машина свернула с главной дороги и начала петлять по лабиринту маленьких улочек и переулков, то и дело снижая скорость и визжа тормозами.
– Ты же понимаешь, что этого я тебе сказать не могу. Особенно когда ты мне не говоришь даже, куда мы едем.
– Справедливо. Просто я подумал, не имеет ли это отношения к Несторе.
– К кому?
– К Несторе Сольдани, моему бывшему деловому партнеру.
– Я ничего о нем не слышал.
Джильберто недоверчиво посмотрел на Дзена.
– Ты не смотришь новости? Последние два дня это была одна из главных. Кто-то подложил килограмм боевой взрывчатки под водительское сиденье его машины.
– Я был в отъезде. По службе. У меня не было времени смотреть телевизор.
Машина повернула влево и затряслась по ухабистой дороге, потом резко вильнула вправо и остановилась. Шофер выскочил и открыл дверцу со стороны Джильберто, потом резво обежал вокруг машины, чтобы помочь выйти Дзену, но тот уже вылез сам. Машина стояла во дворе чего-то, по виду похожего на фабрику, возведенную в шестидесятые или семидесятые годы, в разгар бума незаконного строительства. Ньедду открыл ржавую металлическую дверь в стене и повел Дзена сначала по коридору, потом по голой цементной лестнице.
– Сюда, – сказал он, распахивая дверь слева.
Комната была тесной, набитой всякой всячиной, и вид имела неприглядный. У одной стены помещался стол, заваленный бумагами и заставленный компьютерным оборудованием, у другой – низкий кофейный столик и два кресла. Угрюмая пожилая женщина появилась из двери в дальней стене комнаты и произнесла нечто нечленораздельное. Не глядя на нее, Ньедду ответил ей так же непонятно.
– Что это за язык? – спросил Дзен.
– Курдский.
– Ты говоришь по-курдски?
– Несколько фраз. Больше мне и не надо. Давай твой файл.
Дзен передал ему дискету. Ньедду сунул ее в дисковод и несколько минут работал мышкой и стучал по клавиатуре.
– О'кей, вот эти фотографии, – сказал он. – Которую из них тебе нужно обработать?
Дзен изучил снимки на экране и ткнул в один из них.
– Вот эту.
Фотогалерея исчезла, и во весь экран высветилась фотография, которую он выбрал. На ней было изображено почти до неузнаваемости обезображенное тело.
– Гм, очень мертвый, – прокомментировал Ньедду.
– Несчастный случай в горах, – объяснил Дзен.
– Не трудись лгать, Аурелио. Нам обоим это ни к чему. Какую деталь тебе нужно рассмотреть?
– Вот эту отметину на руке.
Джильберто некоторое время внимательно вглядывался в экран, потом встал и посмотрел Дзену прямо в глаза.
– Ты же сказал, что не занимаешься расследованием этого дела, – очень спокойно произнес он.
– Ты о чем?
– О Несторе Сольдани! Ты говоришь, что никогда о нем не слышал, а потом вручаешь мне дискету с изображением его чудовищно обезображенного трупа, надеясь, что я это проглочу? В газетах писали, что тело не найдено. Выходит, это очередная ложь? Все те же старые полицейские методы, да, Аурелио? Вся страна изменилась, а вы слишком заняты, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг, – ни дать ни взять оппоненты Берлускони. Вы ничему не научились и ничего не забыли.