Аурелио Дзен пил чай и помалкивал. В комнате было очень тепло и душно. Ему хотелось снять пальто, но теперь это уже могло быть воспринято как демонстрация. Лука Бранделли театрально откашлялся.
– Однако, боюсь, моя склонность ставить диагнозы может сама по себе показаться симптомом болезни, – сказал он. – Хватит слушать меня, давайте поговорим обо мне. Каким образом могу я быть полезен властям в данном случае?
Дзен помедлил с ответом, делая вид, что пьет чай, а на самом деле обдумывая, с чего лучше начать.
– Я мог бы внести вклад в вашу книгу в виде дополнительной главы, – сказал он наконец. – Или, по крайней мере, эпизода, анекдота. В худшем случае – сноски.
– С чем связанной?
– Кое с чем, случившимся тридцать лет назад.
– Видите ли, как я сказал, мои записи, касающиеся того периода, неполны, и память у меня уже не та, что прежде.
Дзен сочувственно покивал.
– Говорит ли вам что-нибудь фамилия Ферреро? – спросил он.
Теперь настала очередь Бранделли маскироваться чайной церемонией.
– Леонардо Ферреро, – уточнил Дзен.
– Возможно.
– Возможно – значит да или скорее нет?
Они обменялись многозначительными взглядами.
– «Возможно» означает, что я хотел бы знать чуть больше о природе вашего интереса, прежде чем решить, какой ответ выбрать. Как законопослушный гражданин я, естественно, готов сотрудничать с властями, несмотря на то, что в данном случае они не обременили себя предоставлением документов, необходимых для того, чтобы я был обязан отвечать. Тем не менее у меня еще сохранилось, пусть потрепанное и вылинявшее, чувство журналистской чести и ответственности. Поэтому, прежде чем ответить и учитывая отсутствие официального документа, я хотел бы узнать немного больше.
Разговорчив, но немного зануден, отметил про себя Дзен, однако, несомненно, умен. Сочетание умения по-профессорски четко формулировать свои мысли с располагающей внешностью плюшевого медведя объясняло причину, по которой Бранделли в свое время пользовался такой популярностью в левых кругах.
– Позвольте мне описать основные факты. Был найден труп. Официально он до сих пор не опознан, однако некто утверждает, что мертвец – Леонардо Ферреро. Мне было поручено провести предварительное расследование, в ходе которого ваше имя всплыло как имя человека, знавшего этого Ферреро.
Ему пришлось не меньше часа провисеть на телефоне в своем гостиничном номере в Лугано, обзванивая сотрудников газеты «Унита» и полицейского управления Милана, прежде чем удалось установить имя и адрес журналиста, которого Марта помнила не то как Брандони, не то как Брандини. Звонок в министерство сократил бы время поиска до нескольких минут, но риск был слишком велик: его местонахождение могли засечь.
Лука Бранделли посмотрел на Дзена в изумлении.
– Леонардо Ферреро? Вот уж не ожидал когда-нибудь снова услышать это имя.
– Так значит, вы его знали?
Бранделли сделал уточняющий жест.
– Мы встречались. Однажды. Давным-давно.
– При каких обстоятельствах?
– Одну минуту. Вы хотите, чтобы я опознал тело?
Дзен помолчал, потом пожал плечами.
– Почему бы нет? Едва ли вам это будет так уж тяжело.
Он достал из кармана конверт, извлек из него фотографии, сделанные австрийским спелеологом, и протянул их Бранделли. Тот нахмурился.
– Где это снято?
– На месте происшествия, там, где труп был найден. Они не очень четкие, к сожалению, и лица не видно. Но от него в любом случае не так уж много осталось, как мне сказали в больнице в Больцано.
– В Больцано?
– Туда увезли труп. Его нашли в заброшенном военном туннеле в Доломитовых горах. Вы, должно быть, слышали об этом по телевидению, хотя теперь эта новость уже, можно сказать, отмерла. Или была умерщвлена.
Бранделли вернул Дзену снимки.
– Бессмыслица какая-то, – со всей определенностью констатировал он. – Насколько мне известно, лейтенант Леонардо Ферреро погиб над Адриатикой во время крушения военного самолета, на котором летел в Триест.
Дзен утвердительно кивнул.
– Согласно официальным данным, Ферреро действительно стал жертвой этого несчастного случая.
– Я не стал бы так определенно утверждать, что это был несчастный случай, но это уже другой вопрос.
– Тем не менее человек, который не преследует никаких политических целей, а имеет к этому делу сугубо личный интерес, уверяет, будто тело, недавно обнаруженное при обстоятельствах, о которых я уже говорил, принадлежит лейтенанту Ферреро. А ведь от Адриатики до Доломитовых гор куда как далеко, к тому же тело нашли на глубине около двухсот метров под землей.