– Я слышал о таких устройствах.
– Мы узнали о случившемся, когда сеньора Комаи позвонила в полицейский участок Неграра и бессвязно пролепетала, что произошло нечто ужасное, пожалуйста, мол, приезжайте немедленно. Никаких подробностей. Это само по себе немного странно, не так ли? Ваш муж лежит, серьезно травмированный, как предполагается, падением с лестницы, а вы вместо того, чтобы звонить в «скорую», звоните в полицию.
– Вы задали ей этот вопрос?
– Она утверждала, что была в шоке. Так или иначе, патруль приехал и немедленно вызвал по радио «скорую», но та лишь констатировала смерть сеньора Комаи. Тем временем полицейские выслушали показания его жены о том, как произошел несчастный случай.
«Ее муж был наверху, дремал после обеда, – процитировал Дзен. – Она читала книгу внизу, в главном салоне, и вдруг услышала стук его «ходунков» на галерее, потом гудение мотора кресла-подъемника, пронзительный крик и серию тяжелых ударов. Она выбежала, чтобы посмотреть, что случилось, и увидела его скрюченное тело у подножия лестницы. Подъемник неподвижно стоял на уровне верхних ступеней».
Армандо Бойто посмотрел на Дзена с подозрением.
– Откуда вы это узнали?
– Я прочел дело, инспектор. Можете не сомневаться, домашнее задание я выполнил добросовестно. Что мне нужно от вас, так это некоторые детали, не отраженные в официальном отчете.
Бойто кивнул.
– Мы как раз к ним приближаемся. Простите, я вынужден рассказывать все по порядку, чтобы не сбиться. Сеньора Комаи продемонстрировала патрульным, а позднее и мне, что подъемник может двигаться только тогда, когда кнопка пуска в подлокотнике утоплена. Должно быть, механизм остановился, когда сеньор Комаи по неизвестной причине потерял равновесие и упал с лестницы, разбившись насмерть. Патрульный, которого за эту догадку следовало сразу повысить в должности, поднялся на верхнюю площадку и лично испытал управление подъемником. Как и сказала безутешная вдова, механизм двигался, пока сидящий нажимал на кнопку. Но только двигался он вверх!
Бойто с Дзеном обменялись долгими взглядами.
– Эти кресла-подъемники – весьма примитивные устройства, – продолжил Бойто. – Они двигаются либо вверх, либо вниз до предела, и сменить направление могут только в конечной точке рельса. Следовательно, в момент падения сеньор Комаи должен был подниматься, а не спускаться, а в этом случае версия событий, предложенная его женой, – очевидная ложь.
– Как она это объяснила? – спросил Дзен.
– Сначала рыдала и мямлила что-то невразумительное, потом прибегла к испытанному аргументу – была, мол, в шоке, а потом вдруг вспомнила, что сама поехала на подъемнике наверх, чтобы взять в ванной какие-то лекарства. Она якобы была слишком слаба, чтобы идти пешком. И очень боялась лестницы. По ее словам, та представлялась ей «злой силой».
Дзен взглянул на часы.
– Но вы ей не поверили?
– Конечно. В карманах сеньоры Комаи и вблизи от тела не было никаких лекарств, и патологоанатом не нашел никаких следов их применения. Зато вдобавок к ожидаемым переломам и ушибам он обнаружил глубокую кровавую рану на затылке. – Бойто пожал плечами. – Как вы знаете, при подобных падениях может случиться много странного. Сеньор Комаи мог разбить голову о край ступеньки или о столбик балюстрады в конце лестницы – очень замысловато вырезанная вещь, со множеством острых краев. Однако проблема состояла в том, что ни на одном из этих предметов не было следов ни крови, ни кожи, ни волос. Когда я обратил на это внимание вдовы, она заявила, что вытерла все поверхности, потому что ей было невыносимо видеть кровь мужа. Тогда я поинтересовался, чем она все это вытерла. Тряпкой, ответила она. И где же эта тряпка? «Я ее сожгла в камине. Она вызывала у меня тошноту».
– В камине? Но ведь дело было в августе.
– Именно. Причем в удушающе жаркий день, когда температура воздуха поднялась выше тридцати градусов и надвигалась гроза. Тем не менее в салоне действительно ощущался запах дыма. Я осмотрел кочерги, все они были чугунные и очень тяжелые, все в саже, за исключением одной, которую, судя по всему, только что почистили. Когда я задал вопрос о камине, сеньора Комаи покраснела и ответила, что ее вдруг зазнобило, – вероятно, дело в критическом возрасте, к которому она приближается. Иногда ей внезапно становится жарко, иногда – холодно. Это весьма деликатный вопрос. И разве закон запрещает разжигать камин в собственном доме?