Ханна сознавала, что решение, как быть дальше, зависит от нее, и только от нее одной. Ни Крису, ни Кору не снять с ее плеч тяжкое бремя ответственности. Кор прав. Другого пути нет.
Пещера лежала во мраке. Хозяин тут же стал разжигать очаг. Молча, как всегда. В свете пламени они убедились, что их преследователи хоть и обшарили все в жилище тарги, однако не устроили здесь разгром, проявив, таким образом, уважение к его очагу. Ни одной ценной вещи не было похищено, ни одного блюда или кружки не разбито. Остались на месте и древний Коран, и украшения. Можно было обвинить Дюрана в чем угодно, только не в воровстве.
— Есть ли где-нибудь неподалеку спокойное, тихое место, где я могла бы побыть одна? — осведомилась Ханна у Кора, когда тот уселся у огня.
— Хотите все же попробовать, верно? — Тарги, понимающе улыбаясь, смотрел ей в глаза. — Конечно, так будет для вас лучше всего. Не желаете прежде подкрепиться?
— Нет, мне хочется разделаться с этим побыстрее, иначе я просто могу сдрейфить.
Взяв Ханну за руку, Кор повел ее на расположенное над пещерой плато, откуда открывался великолепный вид.
— Здесь я совершаю молитвы, — пояснил Кор. — Лучшее место для обращения к Создателю и придумать трудно. Всего вам хорошего.
Он провел ладонью по волосам Ханны и удалился в пещеру.
Опустившись на колени, Ханна вглядывалась в ночную пустыню. Небо было кристально чистым, казалось, звезды вот-вот упадут на нее. Луна серебрила песок, скалы, капли росы светились крохотными драгоценными бриллиантами. Легкий ветерок доносил стрекотание цикад, где-то вдалеке покрикивал козодой.
Собрав все мужество, Ханна раскрыла сумку и извлекла драгоценный груз. Торопливо развернула шерстяную ткань, в которую был завернут глаз. И вот камень перед ней. Его шершавая, неровная поверхность мерцала в свете луны.
Пора, решила Ханна. Отступать некуда.
Затаив дыхание, она закрыла глаза и возложила обе ладони на шар.
Крис задумчиво просеивал песок сквозь пальцы. Затянувшееся ожидание утомило его.
— Мне кажется, не стоит оставлять ее одну надолго. Может, сходить взглянуть, как она там?
Кор глубоко втянул табачный дым.
— Оставьте ее в покое. Как-нибудь сама со всем разберется. Она всегда все решала сама, с тех пор как приехала сюда.
— Вам этого не понять. Глаз Медузы — мощная сила, против которой человеку не устоять. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я на своей шкуре испытал, на что она способна.
— Не сравнивайте себя с ней. Воли этой женщины на нас двоих хватит.
Недовольно засопев, Крис скрестил руки на груди, а Кор невозмутимо продолжал:
— Вы стремитесь защищать ее, как я понимаю. Но пока что время не пришло. Научитесь защищать себя.
Тут уж Крис не выдержал:
— Почему вы так возненавидели меня? Вы ведь меня совсем не знаете! Разве я допустил в отношении вас несправедливость?
Кор задумчиво покачал головой:
— Вы допустили несправедливость в отношении нее, причинили ей боль. Я чувствую. Вероятно, человеку современного общества трудно это понять, но для меня, выросшего в пустыне, существуют узы понимания, невыразимые словесно. Нечто магическое, если хотите.
— Избавьте меня от вашего пустынного мистицизма! Я достаточно долго прожил среди людей других народностей, чтобы придавать значение высокопарным рассуждениям о магическом.
— Не стану спорить с вами, вероятно, вы и на самом деле долгое время провели среди них, но вот были ли вы с ними? Интересовались ли по-настоящему жизнью этих людей? Тех, кто окружал вас все это время? И с какой целью вы оказались среди них? Чтобы снять очередной фильм для ублажения падких на сенсации и всякого рода диковинки зрителей? Чтобы им было куда деть свободное время? Или же; простите, наложить лапы на их сокровища? По вашим глазам вижу, что угадал.
Крису вдруг стало не по себе. Словно взгляд кочевника проникал ему в самое сердце. Он хотел было что-то возразить, но слова застряли в горле.
Кор кивнул.
— Не надо себя ни в чем упрекать, в конце концов, подобное свойственно человеку. Миллионы людей совершают подобные ошибки, и вы в этом смысле не исключение. Лишь немногим людям дано сохранить чистоту помыслов. Ханна — одна из них. Вот почему она и выдержит выпавшее на ее долю испытание.
Глядя на тарги, Крис понимал, что он прав. Прав, и еще как прав, черт возьми, хоть и нелегко признаться себе в этом. Улыбнувшись Кору, он протянул ему руку в знак примирения. Тот ответил на его рукопожатие и вручил ему трубку.
Вероятно, прошел час. Оба сидели молча, когда вошла Ханна. Крис тут же вскочил и проводил ее к очагу. Было видно, что она измучена, но не только усталость запечатлелась на ее лице. Что-то еще. В глубоком волнении Крис смотрел ей в глаза, ища в них признаки той самой загадочной умственной хвори, поражавшей тех, кто решил пообщаться с камнем до нее. И тут же вынужден был сказать себе, что ошибся. На лице Ханны было написано удовлетворение, довольство, покой, словно тяжкий груз, лежавший на ее плечах, внезапно свалился.