Это было его любимое место для того, чтобы сидеть и просто отдыхать. Должно быть, он был погружен в свои мысли дольше, чем он предполагал, потому что звук шуршащего гравия под шинами на дороге вывел его из сомнабулического состояния.
Он прошел через французские двери в гостиную и осторожно похлопал Лиз по плечу. Она тут же открыла глаза.
— Мартин?
— Привет, соня. У нас гости.
Раздался стук в дверь. Лиз посмотрела вниз и увидела плед, укрывавший ее.
— Как долго я спала? — Удивленно спросила она.
— Около трех часов.
— О, Мартин, прости!
— Не за что, тебе необходим был отдых. Ванная комната там, — он указал рукой через прихожую, — ты можешь освежиться, пока я встречу гостей.
Элизабет быстро встала, и он едва успел поддержать ее, когда она пошатнулась.
— Полегче. Не торопись.
— Кто приехал?
— Просто Берн и Дженна.
— О-о, — сказала она, наклонив голову и направляясь в ванную.
Не похоже, чтобы я успокоил ее, — с юмором подумал Мартин, направляясь к двери. Он открыл двери и увидел друзей, нагруженных цветами и пакетами. Мартин протянул руки, чтобы частично принять груз.
— Что тут такое? — Спросил он.
Дженна вручила ему запеканку и букет из полевых цветов.
— Мы привезли немного еды, чтобы вам не пришлось заботиться о готовке, и подобрали часть вещей для Элизабет.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку, вырвав у Берна рычание, которое заставило Мартина улыбнуться.
— Давай на кухню. Лиз освежается, она будет прямо сейчас.
Все они отправились на кухню, и, верная своему слову, Элизабет присоединилась к ним, когда они уселись вокруг стола. Элизабет заметила один из пакетов, который принесла пара, маленький пластиковый контейнер для кошек, и она взвизгнула от радости, упав на колени перед маленькой переноской.
— Боже мой, Гизмо, это ты? Я думала, что потеряла ее, — закричала она, слезы радости текли по ее щекам, когда она вытащила полосатую кошечку из переноски и прижала ее к своей груди.
— Привет, радость моя, — пробормотала она, крепко обнимая мурлыкающий комок. — Но как?
— Сара, моя племянница, спасла ее. Она сказала, что вы дали ей поиграться с кошкой, и она захватила ее с собой, когда ее спасли, — сказал Берн.
Лиз вытерла слезы и неохотно положила Гизмо обратно в переноску.
— Я никогда не смогу отблагодарить вас за это, — сказала она, вставая.
Дженна подошла, обняла ее и вручила цветы.
— Это тебе! Мы еще немножко одежды привезли, — поприветствовала ее Дженна. Она обняла Лиз, и Лиз неуклюже обняла ее в ответ, смущенно глядя на Мартина через плечо Дженны. Почему эти люди были так добры к ней?
— Спасибо, — Лиз с трудом преодолела смущение. — Вы так добры ко мне!
О-о, она опять ведет себя, как Мисс Благородные манеры.
Мартин положил запеканку в холодильник, а Берн бросил остальные пакеты на стол по центру.
— У нас с Берном есть кое-какие дела, и я подумал, что вы и Дженна могли бы занять друг друга, пока мы будем решать свои дела. Тогда мы все сможем поужинать вместе. Ты не против?
Лиз посмотрела на него, как олень, попавший в свет фар. Может быть, ему все же следовало посоветоваться с ней, а не ставить перед свершившимся фактом? Он наблюдал, как она взяла себя в руки, а затем попыталась улыбнуться.
— Ну да, конечно. Звучит прекрасно, — сказала она.
Дерьмо, она все еще говорила, как сноб. Мартину нужно было найти способ заставить ее расслабиться.
— Почему бы вам не подняться в комнату Лиз, чтобы заняться примеркой и пристроить Гизмо?
— Спасибо, Мартин. Это хорошая идея, — сказала Лиз.
— Я просто подожду вас в кабинете, — сказал Берн и направился по коридору, поцеловав жену в щеку. — Увидимся позже.
Мартин взял Лиз за руку, пытаясь успокоить ее своим прикосновением. Он осторожно растирал большим пальцем напряженные костяшки, пока Лиз хоть немного не расслабилась. Они поднялись по лестнице вместе с Дженной и повернули налево в верхнем коридоре.
— Здесь четыре спальни. Моя в самом конце коридора. — Мартин указал рукой. — Твоя комната вот, я выбрал ее потому, что у нее собственная ванная.
Он открыл дверь справа в потрясающую комнату, выполненную в оттенках лилового и темно-фиолетового. Большая кровать с пологом стояла у задней стены в обрамлении тумбочек из вишневого дерева, а справа стоял старомодный шезлонг чудесного розового оттенка.
У стены напротив стоял громадный шкаф из вишневого дерева, а рядом с ним висело большое зеркало. Мартин вошел внутрь, волоча за собой Лиз. Он поставил кошачью переноску на пол, а Дженна бросила свертки на кровать. Мартин повернулся к Элизабет.
— Итак, тебе нравится?
Она шокировано смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Это грандиозно, Мартин! Абсолютно великолепно, — сказала она, проводя рукой по атласному одеялу.
Мартин улыбнулся, глядя в ее прекрасные янтарные глаза.
— Я рад, что тебе нравится. Ванная комната там. — Он указал на дверь слева. — Там же и туалет. — Он кивнул в сторону другой двери. — В шкафу полно вешалок, если они тебе понадобятся.
Дженна села на кровать.
— Спасибо, Мартин. Я уверена, что с нами все будет хорошо.
Она повернулась к Лиз.
— Мы принесли лоток, корм для кошек и мисочки. Мы можем позволить Гизмо изучить обстановку, пока она не почувствует себя комфортно. Мартин, будешь уходить — прикрой за собой дверь. Тебе лучше не заставлять Берна ждать, ты знаешь, каким медведем-букой он может быть.
Она рассмеялась своей шутке.
Мартин покачал головой от ее ужасного каламбура, а Лиз задохнулась от смеха. Мартин посмотрел на нее сверху вниз.
— Надеюсь, вы будете в порядке?
— Мы будем в порядке. Иди уже. Спасибо тебе!
Она приподнялась на носочки и чмокнула его в губы. Он не удержался, обнял ее и глубоко поцеловал. Исследуя языком ее сомкнутые губы, он попытался их раскрыть, и Лиз сдалась и приоткрыла рот. У нее был такой сладкий вкус, что ему не хотелось отрываться, но он отступил, оставив их обоих затаившими дыхание.
Он вышел из комнаты без оглядки, потому что боялся, что если он оглянется назад, то уже никуда не пойдет, а Берн все-таки ждал его.
Он спустился по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и обнаружил, что Берн расположился на диване в кабинете с пивом в руках.
Мартин схватил пиво из маленького холодильника в углу и занял место в кресле рядом со своим другом, а не за столом. Он хотел, чтобы это был разговор между друзьями, даже если Берн был его лидером.
Прежде чем он успел что-то сказать, Берн нетерпеливо начал:
— И что ты хотел мне сказать?
— Это касается Элизабет.
— Я все понял, Мартин. Я же не идиот. Конкретнее.
— Если у меня будет хоть какой-то шанс осуществить спаривание, мне нужно сказать ей, что я могу ее изменить. Если я этого не сделаю, она не даст нам ни шанса.
Берн строго посмотрел на него.
— Мартин, это абсурд. Мы еще не знаем, можно ли ей доверять. Если она вернется к отцу и передаст ему эту информацию, подумай о последствиях.
Мартин кивнул.
— Я понимаю, но на самом деле, я не уверен, что нам грозит опасность, если она скажет. Она уже сказала мне, что ходят слухи, что оборотни могут изменять людей. Если бы они знали правду о том, что мы можем только изменить собственную пару, возможно, они бы прекратили свои глупые попытки.
Берн, казалось, задумался об этом на мгновение.
— Я не знаю, Мартин. Существует большая разница между слухами и фактической передачей им такой информации. Я опасаюсь, о чем-либо информировать ученых из проекта Асклепий на этом этапе, пока не узнаю, как они связаны с охотниками.