— Долг верующих заключается не в том, чтобы поощрять Сатану, — сказал преподобный Исайя Джексон прихожанам, собравшимся в церкви. Он захватил их внимание так же уверенно, как лорд Оливер в свой лучший день — и почему нет? Это не были слова Шекспира. Это были слова одного из проповедников Бога. — Когда Иисус смотрит в наши сердца, увидит ли он людей, которые поддерживают сыновей Люцифера? Увидит ли Иисус людей, которые жертвуют свои деньги на поддержку безбожных убийц невинных? Увидит ли Иисус людей, дающих деньги новому Гитлеру?
— Нет! — закричал в ответ женский голос. — Нет!
— Тогда кто мы, люди Бога, люди святой веры, — кого мы защищаем? Когда сыновья Люцифера убивают христиан, где мы стоим? Встанете ли вы на защиту справедливости? Подниметесь ли вы на защиту своей веры? Встанете ли вы рядом со святыми мучениками? Встанете ли вы рядом с Иисусом? — вопросил Джексон у собравшейся слушать его белой паствы.
Как один человек, все дружно ответили:
— Да!
— Иисус Христос, — сказал Райан. Он прошёл в кабинет вице-президента, чтобы увидеть по телевидению проповедь преподобного Джексона.
— Я говорил тебе, что мой папа отличный проповедник. Я вырос, слушая его за обеденным столом, и его голос все ещё проникает в моё сердце, — сказал Робби Джексон, думая о том, стоит ли ему позволить себе немного виски. — Паттерсон, наверно, тоже успешно справился со своей задачей. Папа говорит, что он неплохой пастор, но мой папа — настоящий чемпион в этом деле.
— Он никогда не думал о том, чтобы стать иезуитом? — с усмешкой спросил Джек.
— Папа — проповедник, но далеко не святой. Ему было бы трудно соблюдать обет безбрачия, — ответил Робби.
Затем изображение на экране телевизора изменилось, появился международный аэропорт Леонардо да Винчи, недалеко от Рима, где только что совершил посадку «Боинг-747» «Алиталии» и теперь подъезжал к выдвинувшемуся коридору. Внизу стоял катафалк и рядом с ним несколько автомобилей служителей Ватикана. Уже было объявлено, что предстоят пышные государственные похороны кардинала Ренато ДиМило в базилике Святого Петра, и освещать это событие будут CNN, «Скай Ньюз», «Фокс» и все крупнейшие телевизионные компании.
В Миссисипи Исайя Джексон медленно спустился с кафедры после того, как смолкли звуки последнего гимна. Он шёл к выходу с достоинством, приветствуя всех прихожан по пути.
Ему потребовалось гораздо больше времени, чем он ожидал. Казалось, что каждый прихожанин хотел пожать ему руку и поблагодарить за то, что он оказал им честь, придя к ним. Это была такая степень гостеприимства, которая намного превосходила все его ожидания, даже самые оптимистические. Не было ни малейших сомнений в искренности собравшихся. Некоторые прихожане хотели поговорить с ним хотя бы несколько секунд, до тех пор пока напор выходящей толпы не вытеснил их по ступеням на площадь, где стояли автомобили. Исайя получил шесть приглашений поужинать и десять вопросов о его церкви — не нуждается ли она в дополнительной помощи. Наконец рядом с ним остался один семидесятилетний мужчина со взлохмаченными седыми волосами и горбатым носом, выпивший в своё время немало виски. Он походил на человека, достигшего вершины своей карьеры в должности заместителя мастера на лесопилке.
— Хелло, — приветливо произнёс Джексон.
— Пастор, — нерешительно ответил мужчина, словно не решаясь продолжать. На его лице было выражение, которое Исайя видел много раз.
— Чем я могу помочь вам, сэр? — спросил он.
— Пастор… много лет назад… — Его голос прервался. — Пастор, — начал он снова. — Пастор, я согрешил…
— Мой друг, мы все грешили. Бог знает это. Вот почему Он послал Своего Сына, чтобы он был с нами и помогал победить грехи. — Священнослужитель подхватил мужчину за плечо, когда тот пошатнулся.
— Я был в Клане, пастор, я совершал… греховные поступки… я… причинял боль неграм, потому что ненавидел их, и я…
— Как ваше имя? — мягко спросил Исайя.
— Чарли Пиккет, — ответил мужчина. И затем Исайя все понял. У него была хорошая память на имена. Чарльз Уортингтон Пиккет был Великим Драконом местного Клана. Он никогда не совершал крупных преступлений, но его имя было на устах у всех негров.
— Мистер Пиккет, все это было много лет назад, — напомнил он мужчине.
— Я никогда, я хочу сказать, я никогда не убивал. Честно, пастор, я никогда не делал этого, — настаивал Пиккет, и в его голосе чувствовалось настоящее отчаяние. — Но я знал тех, кто делал это, и скрывал их имена от копов. Я никогда не удерживал их от таких поступков… клянусь Иисусом, я не знаю, кем я был тогда, пастор. Я был… это было…
— Мистер Пиккет, вы раскаиваетесь в своих грехах?
— О да, о Иисус, да, пастор, я молился о прощении, но…
— Не бывает «но», мистер Пиккет. Бог простил вам ваши грехи, — сказал ему Джексон самым мягким голосом.
— Вы уверены?
Улыбка и кивок.
— Да, я уверен.
— Пастор, если вам понадобится помощь вашей церкви, перекрыть крышу и тому подобное, обратитесь ко мне, ладно? Это тоже дом Бога. Может быть, я не всегда понимал это, но зато понимаю теперь, сэр.
Наверно, он ещё никогда не называл чернокожего «сэр», если только в руке у него не было пистолета. «Значит, — подумал пастор, — по крайней мере один человек выслушал его проповедь и извлёк из неё что-то для себя. А это совсем неплохо для человека, занимающегося такой работой».
— Пастор, я должен извиниться за все дурные слова и мысли, которые у меня были. Ещё никогда не делал этого, но должен сделать это теперь. — Он схватил руку Исайи. — Пастор, я сожалею, так сожалею, как только может сожалеть человек, за все то, что делал раньше, и прошу вашего прощения.
— И наш Господь Бог сказал: «Иди и не греши больше». Мистер Пиккет, в этой фразе заключено все Евангелие. Бог пришёл, чтобы простить наши грехи. Бог уже простил вас.
Наконец их глаза встретились.
— Спасибо, пастор. Благослови вас Бог, сэр.
— И Господь благословит вас тоже. — Исайя смотрел вслед мужчине, идущему к своему пикапу, думая о том, сумел ли он сейчас спасти его душу. Если сумел, то Скип будет доволен своим чернокожим другом, которого он никогда не встречал.
Глава 32
Столкновение коалиций
Путь от аэропорта до Ватикана был длинным, и каждый ярд этого пути телекамеры сопровождали скоростной кортеж автомобилей, пока наконец они не въехали на Пьяцца Сан Пиетро, площадь Святого Петра. Там их уже ждал взвод швейцарских гвардейцев, одетых в пурпурно-золотые мундиры, спроектированные Микеланджело.
Несколько гвардейцев извлекли из катафалка гроб с телом князя церкви, принявшего мученическую смерть далеко отсюда, и внесли его через высокие бронзовые двери внутрь огромного кафедрального собора, где на следующий день сам Папа Римский прочтёт заупокойную мессу.
Но было ещё одно событие, которое ухудшило ситуацию. «ЗОРГЕ» прислал донесение этим утром, и оно прибыло в Белый дом с опозданием лишь потому, что Мэри Патриция Фоули хотела полностью удостовериться, что перевод сделан точно.
Кроме президента, в Овальном кабинете находились Бен Гудли, Арни ван Дамм и вице-президент.
— Итак? — спросил их Райан.
— Гребаные ублюдки, — первым выразил своё мнение Робби. — Если они действительно так думают, мы не должны продавать им даже дерьмо в бумажном пакете. — Даже в баре «Топ Ган», после длинной ночи крепких коктейлей, морские лётчики не употребляют подобные выражения.
— Это бессердечно, — согласился Бен Гудли.
— Мне кажется, что совесть не является товаром, принадлежащим их политическим руководителям, — сказал ван Дамм, сделав мнение группы единодушным.