— Как дела у Лизла?
— Сэр, когда я посмотрел на ситуацию в его подразделении, он уверенно сдерживал немцев. Наши друзья, по-моему, так и не поняли, что он окружил их. Они кидались по сторонам, стараясь собрать информацию, — короче говоря, Гиусти выиграл разведывательный бой, и это решило исход битвы — снова.
— Снова, — согласился Диггз. Одним из уроков, полученных в Национальном центре боевой подготовки, был именно этот. Разведка и контрразведка. Найди противника. Не дай противнику обнаружить тебя. Если ты осуществишь это, проиграть сражение почти невозможно. Если не сумеешь, выиграть битву вряд ли удастся. — Как ты смотришь на то, чтобы поспать, Дьюк?
— Приятно, что генерал, командующий дивизией, заботится о своих подчинённых, mon General. — Мастертон настолько устал, что даже отказался от кружки пива перед сном.
Приняв такое решение, они направились обратно к вертолёту UH-60 «Чёрный ястреб» командира дивизии для короткого прыжка к дивизионным казармам. Диггзу особенно нравился ремень с четырьмя точками крепления, которым он пристегнулся к креслу. В таком положении очень удобно спать сидя.
Одна из проблем, в которых мне нужно разобраться сегодня, — сказал себе Райан, — это принять решение о том, что делать с покушением китайцев на Сергея. Он снова посмотрел на список мероприятий, которые ему предстояли сегодня. Робби снова улетел на запад. Жаль. Робби очень хорош, когда в него бросаешь свои мысли. Да и как источник отличных идей. В этом с ним никто не сравнится. Значит, ему придётся поговорить со Скоттом, если у них найдутся просветы в занятом рабочем дне. Нужно пригласить мужа и жену Фоули. Что ещё? — подумал Джек. Черт побери, кому ещё он может доверять при обсуждении этой проблемы? Если все просочится в прессу, будет грандиозный скандал. О'кей, Адлер должен быть здесь. Он встречался с этим Чангом, и если какой-нибудь китайский министр замешан в это дело, пусть косвенно, то это именно Чанг, не правда ли?
Вероятно. Впрочем, нельзя сказать это определённо. Райан слишком долго занимался разведывательным бизнесом, чтобы допустить такую ошибку. Когда ты делаешь определённые выводы касательно проблем, в которых не уверен, то рискуешь столкнуться с каменной стеной, ударившись об неё лбом, а это болезненно. Райан нажал на кнопку на столе.
— Эллен?
— Да, господин президент.
— Через некоторое время мне нужно, чтобы Скотт Адлер и оба Фоули приехали сюда. Нам понадобится примерно час. Найдите просвет в моем расписании, ладно?
— Примерно в два тридцать, но это означает, что придётся отложить встречу с министром транспорта относительно предложений по контролю за схемой воздушного движения.
— Сделайте это, Эллен. Наша встреча со Скоттом и Фоули очень важна, — сказал он.
— Хорошо, господин президент.
Создавшееся положение было далеко не идеальным. Вообще-то Райан предпочитал решать проблемы по мере того, как связанные с ними мысли приходили ему в голову, но, став президентом, он быстро понял, что является слугой намеченных мероприятий, а не наоборот. Он поморщился. Вот тебе и иллюзия власти.
Мэри-Пэт Фоули вошла в свой кабинет, как делала она почти каждое утро, и, как всегда, повернулась к компьютеру — она поняла, что, работая с «ЗОРГЕ», нужно выключать проклятую машину, когда она ею не пользуется. Кроме этого, ей поставили дополнительный выключатель на телефонном канале, который блокировал его вручную, как если бы она выдёргивала вилку из стены. Она включила и его. Это была старая предосторожность для сотрудника разведывательной службы. Разумеется, это мания преследования, но достаточно ли этой мании?
Действительно, поступило ещё одно донесение по электронной почте из cgood@jadecastle. Чёт Номури продолжал работать, и это донесение заняло всего двадцать три секунды. Когда загрузка окончилась, она убедилась, что сохранила её, затем уничтожила первоначальное донесение, так что не осталось никаких копий даже в небесном эфире. Далее она отпечатала его и вызвала Джошуа Сиэрса для перевода и предварительного анализа. «ЗОРГЕ» стал рутинным мероприятием в обращении с ним, если не в важности, и без четверти девять перевод был у неё в руках.
— О боже мой, Джеку это очень понравится, — заметила заместитель директора ЦРУ по оперативной работе, глядя на стол. Затем она взяла перевод и пошла с ним в кабинет Эда с окнами, выходящими на лес. Там она узнала о предстоящей поездке в Белый дом.
Мэри Эббот была официальным специалистом Белого дома по нанесению грима. Её работа заключалась в том, чтобы президент хорошо выглядел на телевидении. Это означало, что она делала его похожим на дешёвую шлюху, но с этим уж ничего не поделаешь. Райан научился не шевелиться, пока она работала, но она понимала, что он сдерживает себя, и это одновременно забавляло и расстраивало её.
— Как дела у вашего сына в школе? — спросил Райан.
— Все в порядке, спасибо, он познакомился с хорошей девушкой.
Райан воздержался от комментариев. Он знал, что в школе Сейнт Мэри наверняка есть мальчик или мальчики, считавшие Салли очень привлекательной. Она действительно была красивой, даже для равнодушных глаз, но ему не хотелось думать об этом. По крайней мере, он был благодарен Секретной службе. Когда бы ни отправлялась Салли на свидание, за её автомобилем будет следовать по крайней мере ещё один автомобиль, полный вооружённых агентов Секретной службы, это смутит большинство молодых юношей. Таким образом, Секретная служба всё-таки нашла себе применение. Юные дочери, — подумал Джек, — это наказание господа бога за то, что ты мужчина. Его глаза пробежали по страницам, содержащим ответы на вопросы этой мини-пресс-конференции.
Вероятные вопросы и несколько вариантов ответов на них. Ему казалось, что это нечестно — поступать таким образом, но некоторые иностранные главы правительств даже заранее проверяли вопросы, с тем чтобы ответы на них были готовы заранее. Если подходить к этой проблеме абстрактно, подумал Джек, это не такая уж плохая идея, но американские средства массовой информации ухватятся за эту идею так же быстро, как койот погонится за китом.
— Вот и все, — сказала миссис Эббот, в последний раз касаясь его волос. Райан встал, посмотрел в зеркало и, как обычно, поморщился.
— Спасибо, Мэри, — выдавил он.
— Рада помочь вам, господин президент.
Джек вышел в коридор, пересёк зал от комнаты Рузвельта до Овального кабинета, где уже была установлена телевизионная аппаратура. Когда он вошёл в кабинет, репортёры встали. «Как дети в школе Святого Мэттью, — подумал Джек, — когда в класс входил священник». Но в третьем классе они задавали простые вопросы.
Он сел в кресло-качалку. Так когда-то поступал Кеннеди, и Арни решил, что будет неплохо, если Джек сделает то же самое. Лёгкое раскачивание в кресле, которое человек совершает бессознательно, придаёт ему домашний вид — так считали все эксперты. Джек не знал этого. Если бы знал, то выбросил бы кресло в окно, но Арни знал и убедил Райана сидеть в кресле-качалке, просто сказав, что это хорошо выглядит. Как бы то ни было, «Фехтовальщик» сел и устроился в нём поудобнее, что было ещё одной причиной, почему Арни убеждал его. Сидеть в таком кресле было удобно.
— Мы готовы? — спросил Джек. Когда президент задаёт такой вопрос, это обычно означает: Давайте примемся за гребаную работу!Но Райан думал, что это всего лишь вопрос.
Кристин Мэттью представляла здесь компанию NBC. Также присутствовали репортёры из ABC и «Fox», и ещё — «Чикаго Трибьюн». Райану нравились эти небольшие, более интимные пресс-конференции, и средства массовой информации пошли ему навстречу, потому что сюда приходили репортёры, выбранные жребием, что было справедливо, и каждый получал возможность задавать вопросы и выслушивать ответы. Кроме того, ему казалось, что в Овальном кабинете репортёр вряд ли будет задавать такие конфронтационные вопросы, как в шумной атмосфере пресс-зала, похожей на раздевалку футбольной команды, где репортёры были склонны собираться в толпу и приобретали ментальность толпы.