Брови Бондаренко поднялись от этой новости. Это было осуществлением мечты, которую он лелеял долгие годы.
— Вот как. Могу я спросить, почему на Дальний Восток?
— Дело в том, что на меня произвели впечатление ваши опасения относительно наших соседей. Ко мне поступили донесения из ГРУ о том, что китайская армия продолжает широкомасштабные учения. Говоря по правде, наша разведывательная информация из Пекина — это не всё, что нам хотелось бы получать. Поэтому Эдуард Петрович и я пришли к выводу, что следует укрепить нашу восточную границу. Это станет вашей работой, Геннадий Иосифович. Постарайтесь справиться с этим заданием, и тогда вас ждут ещё более хорошие новости.
«Это могло означать только одно», — подумал Бондаренко, скрывая свои эмоции за бесстрастным лицом игрока в покер. Выше четырех шитых золотых звёзд генерала армии была только одна большая звезда маршала, предельное звание для любого русского солдата. После этого можно стать главнокомандующим всей Российской армии, или министром обороны, или уйти в отставку и писать мемуары.
— Я хотел бы взять с собой в Хабаровск нескольких полковников из своего оперативного управления, — задумчиво произнёс генерал.
— Конечно, это ваша прерогатива. Скажите, Геннадий Иосифович, что вы собираетесь предпринять там?
— Вам это действительно интересно? — спросил только что произведённый генерал армии.
Головко широко улыбнулся при этих словах генерала.
— Понятно. Геннадий Иосифович, вы собираетесь преобразовать Российскую армию по своему образу и подобию?
— Не по «моему образу и подобию», товарищ министр. Я хочу, чтобы наша армия стала такой, какой она была в 1945 году, когда одерживала победу за победой. Существуют образы, которые кое-кому хочется обезобразить, и образы, которых никто не осмеливается коснуться. Какой из них, по вашему мнению, подходит нам лучше?
— Во сколько это обойдётся стране?
— Сергей Николаевич, я не экономист и не бухгалтер, но могу заверить вас, что расходы на это будут намного меньше, чем цена бездеятельности. «Теперь, — подумал Бондаренко, — у меня будет широкий доступ к разведывательным данным, которыми владеет страна». Будет лучше, если Россия потратит деньги на то, что американцы стыдливо называют Национальными техническими средствами — разведывательные спутники стратегического назначения, — что когда-то делал Советский Союз. Но ему придётся пользоваться тем, что есть в его распоряжении. Может быть, ему удастся убедить ВВС совершить несколько специальных полётов…
— Я передам ваши слова президенту Грушевому. — «Хотя это вряд ли принесёт какую-нибудь пользу», — подумал генерал. Государственный карман был выскоблен до предела, денег больше нет, хотя, может быть, это изменится через несколько лет.
— Сможет ли армия получить немного денег от эксплуатации новых минеральных месторождений в Сибири?
Головко кивнул.
— Да, но только не сразу. Проявите терпение, Геннадий Иосифович.
Генерал допил остаток водки.
— Я могу проявить терпение, но будут ли терпеливыми китайцы?
Головко пришлось согласиться с беспокойством генерала.
— Это верно, на этот раз их учения более масштабные, чем раньше. — То, что когда-то было причиной для беспокойства, стало теперь чем-то рутинным, и Головко иногда терял такую информацию в кажущемся беспорядочном потоке каждодневной жизни. — Но не существует дипломатических причин для беспокойства. Между нашими странами дружеские отношения.
— Товарищ министр, я не дипломат и не разведчик, зато изучаю историю. Я припоминаю, что отношения между Советским Союзом и гитлеровской Германией оставались дружескими до 22 июня 1941 года. Передовые части германской армии, ворвавшейся в Советский Союз, миновали советские грузовые поезда, везущие на запад нефть и зерно для фашистов.
— Это верно, и по этой причине у нас существует Служба внешней разведки.
— В этом случае вам нетрудно вспомнить, что в прошлом Китайская Народная Республика всегда с завистью смотрела на минеральные богатства Сибири. Эта зависть выросла ещё больше после того, как в Сибири удалось обнаружить новые богатства. Мы не публиковали это в открытой печати, но можно предположить, что у китайцев есть разведывательные источники прямо здесь, в Москве.
— Мы не можем отбросить такую возможность, — признался Головко. Он не прибавил, что среди этих источников наверняка есть твердокаменные коммунисты из прошлого России, люди, которые оплакивали кончину прошлой политической системы страны и видели в Китае союзника, способного восстановить в России истинную веру в марксизм-ленинизм, пусть даже с небольшим добавлением маоизма. Генерал и директор СВР были в прошлом членами коммунистической партии: Бондаренко потому, что карьера в Советской армии требовала этого, а Головко по той причине, что ему никогда не доверили бы ответственный пост в Комитете, не будь он членом КПСС. Оба механически бормотали бессмысленные слова и старались держать открытыми глаза во время партийных собраний. И в том, и другом случае они посматривали на женщин, присутствующих в зале, или думали о проблемах, представлявших конкретный интерес. Но были и такие, кто слушал и думал о партии и действительно верил в эту чепуху. Как Бондаренко, так и Головко были прагматиками, интересующимися главным образом реальностью, к которой можно прикоснуться и пощупать, а не созданными из пустых слов теоретическими моделями, которые вряд ли смогут когда-нибудь осуществиться. К счастью для обоих, они занимались не проблемами, имеющими отношение к теоретическим вопросам, а профессиями, тесно связанными с действительностью, где на их вольнодумство смотрели сквозь пальцы. Причина заключалась в том, что талантливые люди нужны везде, даже в стране, где на талант смотрели с подозрением и всячески старались сдерживать его. — Но у вас там будут достаточные возможности.
«Вряд ли, — подумал генерал. — Чем он будет располагать на Дальнем Востоке? Шесть дивизий моторизованной пехоты, бронетанковая дивизия и подразделение дивизионной артиллерии. Все эти части принадлежали к регулярной армии, укомплектованные примерно на семьдесят процентов и с сомнительным уровнем подготовки. Его первой задачей, причём совсем непростой, станет превращение этих парней, одетых в военную форму, в солдат Красной армии, сокрушивших немцев под Курском и продолживших наступление, венцом которого было взятие Берлина». Это станет настоящим подвигом, но есть кто-нибудь ещё, способный решить такую задачу? — спросил себя Бондаренко.
Он знал несколько многообещающих молодых генералов, возможно, он похитит одного из них, но среди генералов своего возраста Бондаренко считал себя самым мыслящим в Вооружённых силах России. Ну что ж, ему дали пост командующего и шанс доказать это.
Всегда существует вероятность неудачи, но люди вроде него видят открывающиеся возможности, тогда как другие видят только опасности.
— Полагаю, мне предоставят свободу действий? — спросил он после окончательного размышления.
— В разумных пределах, — кивнул Головко. — Нам хочется, чтобы вы не начали там войну.
— У меня нет желания двинуться на Пекин. Мне не нравится китайская кухня, — шутливо ответил Бондаренко. Кроме того, русские являются хорошими солдатами. Никто не сомневался в их боевых способностях. Им нужны всего лишь хорошая подготовка, хорошее вооружение и квалифицированное руководство. Бондаренко считал, что сможет обеспечить им две потребности из трех и этого должно хватить. Его мозг уже мчался на Восток, он думал о штаб-квартире, каких штабистов он найдёт там, кого ему придётся заменить и откуда взять замену. Там будут трутни, офицеры-карьеристы, стремящиеся только отслужить свой срок, заполняя бланки, словно в этом заключался смысл службы старшего офицерского состава. Такие офицеры увидят, что их карьера подошла к концу — пожалуй, он даст всем тридцать дней, чтобы исправиться, и если он знал себя, после такого внушения некоторые заново откроют смысл своей профессии.
Но больше всего он надеялся на рядовых солдат, молодых парней, которые равнодушно носят военную форму своей страны, потому что никто не объяснил им, кто они и какой важной является задача, стоящая перед ними. Он исправит это. Они будут настоящими солдатами, эти молодые парни. Стражи страны, в которой родились, они заслуживают того, чтобы стать гордыми стражами. После соответствующей подготовки, уже через девять месяцев они будут лучше носить свою форму, стоять, выпрямившись, и немного важничать во время увольнительных, как и подобает солдатам. Он покажет им, как нужно вести себя, заменит им отца, подгоняя и уговаривая своих новых сыновей, как стать мужчинами. Это достойная цель для любого мужчины, и он, в качестве главнокомандующего войсками на Дальнем Востоке, подаст пример, которому захотят следовать Вооружённые силы всей страны.