— И? — спросил директор ЦРУ.
— Как ещё, черт побери, можем мы поступить?
— Я согласен. — Фоули мог добавить, что ему лично нравится Сергей Головко. Он также знал, что и Райан придерживается такой же точки зрения. Но речь шла не о том, кто кому нравится или не нравится. Сейчас они вершили политику государства, а это было намного значительнее, чем личные эмоции. Россия помогла Соединённым Штатам Америки, и теперь Россия обращалась к Соединённым Штатам Америки с просьбой об ответной помощи. При нормальных отношениях между государствами подобные просьбы, если ранее уже были прецеденты, должны выполняться. Этот принцип ничем не отличался от того, что вы давали соседу грабли, получив накануне возможность воспользоваться его шлангом. — Ты займёшься этим или я?
— Просьба поступила в Лэнгли, ты и отвечай на неё. Выясни, что конкретно он хочет. Мы ведь не хотим скомпрометировать «Радугу», не правда ли?
— Нет, Джек, но это маловероятно. Ситуация в Европе заметно успокоилась. Солдаты «Радуги» проводят сейчас главным образом учения и дырявят мишени на полигонах. Сенсационная статья, появившаяся в газетах — между прочим, мы должны быть благодарны этому хмырю, которой сумел докопаться до «Радуги». — Директор ЦРУ редко отзывался о прессе с благодарностью. В этом случае какой-то служащий в правительстве слишком много разболтал о чём-то, что стало ему известным, однако конечный результат возымел желаемый эффект, несмотря на то, что газетная статья была полна ошибок. В общем-то, ничего удивительного в этом не было. Но некоторые ляпы сделали из солдат «Радуги» суперменов, что понравилось солдатам и заставило врагов остановиться и задуматься. В итоге терроризм в Европе практически исчез после своего короткого (и в некоторой степени искусственного, как стало потом известно) возрождения. Люди в Чёрном превратились в слишком пугающего противника, и никто не решался противостоять им. Мелкие преступники продолжали преследовать маленьких старых дам, которые только что получили деньги по своим чекам социального страхования, если вблизи не было вооружённого полицейского. В этом преступники действовали по-своему рационально — маленькая старая дама не может достаточно эффективно сопротивляться хулигану, тогда как у полицейского есть пистолет.
— Надеюсь, наши русские друзья не станут много трепаться.
— Думаю, в этом мы можем положиться на них, Джек, — согласился Эд Фоули.
— У тебя нет никаких возражений?
Райан почти слышал, как директор ЦРУ ёрзал на своём кресле.
— Мне никогда не хотелось добровольно посвящать кого-то в наши методы, но ведь это не разведывательная операция как таковая, да и русские могут сами узнать почти все из книг. Так что, по моему мнению, мы можем пойти им навстречу.
— Согласен, — сказал президент.
Райану показалось, что он видит кивок на другом конце канала связи.
— О'кей, ответ будет отправлен сегодня.
С копией в Герефорд, разумеется. Факс лёг на стол Джона перед самым концом рабочего дня. Он пригласил Ала Стэнли и передал ему факс.
— Вижу, мы становимся знаменитыми, Джон.
— Тебе это нравится? — с отвращением спросил Кларк. Оба были в прошлом тайными агентами, и если бы нашёлся способ хранить в секрете свои имена и деятельность от собственных начальников, они уже давно нашли бы этот способ.
— Полагаю, ты сам отправишься в Москву. Кого собираешься взять с собой?
— Динга и вторую группу. Мы с Дингом уже побывали в Москве и встречались с Сергеем Николаевичем. По крайней мере, он не увидит слишком много новых лиц.
— Это верно. Насколько мне известно, ты отлично владеешь русским языком.
— Лингвистическая школа в Монтерее имеет превосходных преподавателей, — кивнул Джон.
— Сколько времени ты думаешь пробыть в Москве?
Кларк посмотрел на факс и задумался.
— Пожалуй, не больше… трех недель, — сказал он наконец. — Их парни из спецназа неплохие бойцы. Мы организуем там тренировочный лагерь для них, а через некоторое время сможем, пожалуй, пригласить их к нам. Как ты считаешь?
Стэнли решил не говорить о том, что SAS и в особенности британское Министерство обороны будут биться в истерике из-за этого, но в конце концов им придётся согласиться. Это называется дипломатией, и её принципы образуют политику для большинства стран, нравится им это или нет.
— Думаю, нам придётся так поступить, Джон, — сказал Стэнли, уже слыша вопли, крики и стоны из остальной части лагеря и особенно из Уайтхолла.
Кларк поднял телефонную трубку и нажал кнопку, вызывая своего секретаря, Элен Монтгомери.
— Элен, позвоните Дингу и попросите его прийти ко мне. Спасибо.
— Насколько я помню, он тоже неплохо владеет русским.
— У нас были отличные преподаватели. Но у него южный акцент.
— А у тебя?
— Жителя Ленинграда — теперь, конечно, Санкт-Петербурга. Ал, ты веришь во все эти перемены?
Стэнли опустился на стул.
— Джон, мне это кажется безумным, даже сейчас, а ведь прошло больше десяти лет с того момента, когда они спустили красный флаг над Кремлём.
Кларк кивнул.
— Помню, как я увидел это по телевидению. Едва не упал со стула.
— Привет, Джон, — послышался знакомый голос со стороны двери. — Привет, Ал.
— Заходи и садись, мой мальчик.
Чавез, носящий временное звание майора в SAS, заколебался, услышав слова «мой мальчик». Всякий раз, когда Джон пользовался этим выражением, предстояло что-то необычное. Однако могло быть и хуже. Если Джон обращался к нему «малыш», это означало опасное поручение. Теперь, когда Доминго был мужем и отцом, он уже больше не искал опасности. Чавез подошёл к письменному столу Кларка и взял протянутые ему листы бумаги.
— Москва? — спросил он.
— Похоже, что наш верховный главнокомандующий одобрил командировку.
— Великолепно, — заметил Чавез. — Ну что ж, прошло немало времени с тех пор, как мы встречались с товарищем Головко. Надеюсь, у них по-прежнему отличная водка.
— Да, это всегда у них самого высокого качества, — согласился Кларк.
— И они хотят, чтобы мы научили их нашей работе?
— Похоже на это.
— Можно взять с собой наших жён?
— Нет. — Кларк покачал головой. — Это деловая поездка.
— Когда?
— Я должен все обдумать. Примерно через неделю.
— Пожалуй, это правильно.
— Как дела у маленького парня?
Радостная усмешка.
— Все ещё ползает. Вчера вечером он начал подниматься, хотел встать, по-видимому. Думаю, он начнёт ходить через несколько дней.
— Доминго, первый год ты учишь их ходить и разговаривать. Следующие двадцать потратишь на то, чтобы приказывать им сидеть и заткнуться, — предостерёг его Джон.
— Послушай, папа, маленький парень спит всю ночь, а утром просыпается с улыбкой на лице. Это намного лучше, чем я могу сказать про себя, понимаешь? — В этом был определённый смысл. Когда Доминго просыпался, он уже знал, что ему предстоят обычные упражнения и пробежка на пять миль. Все это было утомительно и спустя некоторое время становилось скучным.
Кларку пришлось согласиться и кивнуть. Одна из великих тайн жизни заключалась в том, что младенцы всегда просыпались в хорошем настроении. «Интересно, — подумал он, — а на каком этапе своей жизни человек утрачивает способность улыбаться?»
— Мы берём с собой всю группу? — спросил Чавез.
— Скорее всего. Включая Большую Птицу, — добавил Радуга Шесть.
— Что, он и тебя обчистил сегодня? — спросил Динг.
— Следующий раз, когда мы снова начнём стрелять, я хочу, чтобы это произошло сразу после утренней пробежки, пока у него все ещё дрожат руки, — недовольно пробормотал Кларк. Он не любил проигрывать, и уж точно не при стрельбе из пистолета.
— Мистер К., Этторе просто не похож на обычного человека. Он хорошо стреляет из автомата «МР», но со своей «береттой» Этторе напоминает мне Тайгера Вудса[47] с клюшкой для гольфа. Он никогда не промахивается.
— Я не верил этому до сегодняшнего дня. Пожалуй, мне стоит попробовать завтракать в «Зелёном Драконе».
— Стоит попробовать, — согласился Чавез, решив не высказывать замечание по поводу увеличивающейся талии у своего тестя. — Ты не поверишь, но я тоже неплохо стреляю из пистолета. Этторе обошёл меня на целых три очка.
47
Тайгер (Тигр) Вудс — лучший американский игрок в гольф, первый чернокожий гольфист, сумевший занять первое место в рейтинге игроков в гольф.