Что ж, значит, она должна пройти через эту боль.
- Не принимай никаких решений сейчас, - профессор смотри совершенно по-доброму. – Успокойся, выдохни, поешь, поспи, сходи в бассейн, в конце концов, вода расслабит, поможет успокоиться и подумать.
Она только кивает – потому что профессор прав. Да, в том корпусе общежития, где живут стихийники, есть бассейн, наверное, нужно прямо сейчас туда пойти. Там она не встретит ни Медведя, ни Зираэля, ни кого-то ещё.
Топот ног по лестнице и чьё-то шумное сбившееся дыхание слышат все – в ту сторону оборачиваются и оба профессора, и Финнея. Медведь поднимается, идёт к ней, поскальзывается в недосохшей луже, но не теряет равновесия и идёт дальше. И доходит.
- Прости меня, Финнея, я полный идиот. Я должен был дослушать тебя, уж наверное, ты сказала мне не всё?
Что? Он вернулся? Он сам к ней пришёл? Это правда – то, что она видит?
Оба профессора переглядываются, обмениваются усмешками, госпожа декан целителей подержалась за руку Финнеи, господин профессор похлопал Медведя по плечу. И подмигнул ей, Финнее.
- Кажется, молодые люди справятся, - говорит он супруге, открывает портал и приглашает её шагнуть туда.
А Финнея смотрит на Медведя.
- Да, я сказала не всё. А нужно ли продолжать?
- Очень нужно, - отвечает он. – Пожалуйста, продолжай.
16. Здесь и сейчас
- Хорошо, продолжу, - кивнула Финнея. – Скажи пожалуйста, что именно ты услышал, и что тебя так добило, что ты бросился бежать прочь, будто за тобой голодная акула гонится.
- Ты ж сама сказала, - отпрянул он, - что этот Рыбий Хвост к тебе посватался! И что тебе нужно будет выбрать жениха!
- Да, верно, - спокойно, не нужно снова плакать, нужно говорить. – Понимаешь, среди морских это так обычно и решается. Старшие родственники договариваются. И ко мне ещё отнеслись хорошо – потому что предоставили право самой выбрать, с кем связать свою судьбу их тех, кого подобрали отец и дед. А подобрали из знакомых морских семейств. И ещё некоторые сами проявляют инициативу, - добавила она как могла ядовито. – Но это та сторона, которую видят мои родные. И она гласит – семестр окончится, и я приеду домой проходить практику, и просто домой, и там этот вопрос будет решён. О том, что думаю я сама, я не сказала ни слова, если ты помнишь.
Он только дышал – тяжело дышал, ел её глазами. Потом, видимо, решился и спросил.
- И… Что думаешь ты сама?
- Сама я была ещё зимой рада без памяти, что этот приём и выбор жениха перенёсся, - фыркнула она. – Но знаешь, дважды одно и то же не сработает. Да и я не желаю своим тех же проблем, что и зимой. Я далека от того, чтобы думать – мол, я и моё нежелание возвращаться домой на каникулы стали первопричиной аварии и разлива нефти, но мне было неприятно, хоть лично для меня всё и закончилось хорошо. Ты думаешь, я для чего ищу бабушку? Чтобы спросить – как это, когда морская уходит на сушу. И не просто уходит, а без надежды когда-нибудь вернуться. Я бы и Томо-химэ спросила, как это – остаться на суше, да ещё и родить ребёнка человеку, но это не тот вопрос, который задашь едва знакомому, а мы виделись всего единожды. И маму тоже хорошо бы спросить – как было человеку уйти под воду, и ведь она почти никогда не поднимается на поверхность, потому что говорит – её здесь ничего не ждёт. А ведь у неё брат и племянники, и родители были живы. Просто, ну, можно не задумываться, тогда все эти вещи всё равно что из-за угла напрыгнут и по голове дадут. А можно готовиться, и я задумалась – что для того нужно.
- Как… готовиться? – он смотрел недоверчиво и непонимающе.
- Понимать, чего я хочу. Я, Финнея. Я, дочь морского и человеческой женщины. Которая из моих половин сильнее? Как я буду жить, когда окончу курс здесь? Ты молодец, ты решился заявить своим, что можешь и умеешь сам, и у тебя отлично получается. А я вот – пока нет. Но твои у тебя близенько, а до моих далеко.
- И глубоко.
- Верно, и глубоко. Вот что ты думаешь о возможности отправиться со мной на глубину? На время можно применить заклинание, которое накроет твою голову словно плёнкой, вроде скафандра, и будет фильтровать для тебя кислород из воды, чтобы ты мог дышать. До двадцати часов.
- А не окажется, как с твоим платьем – оно же тоже было рассчитано на сколько-то там часов, а оказалось – что на самом деле меньше? – спросил он.
- Обычно не оказывается, но можно помнить об этом и не задерживаться впритык. И ещё человеку нужно погружаться постепенно – потому что другое давление. Несколько часов вниз, столько же вверх.
- Опуститься, чуток побыть, и обратно? – хмурился он.
- Да. Фактически – представиться моим родителям, и обратно. Если ты готов, я это организую.